Воскресят меня стихи. Том третий

Замирает разум пылко,
Чтобы чувства обуздались,
Ведь молчание – копилка
Слов, какие не сказались.

Тетрадь вторая. 1950

«Завязались…»

Завязались,
Развязались,
Как резинка
От трусов.
И пошла
Клубиться
Зависть,
Что
Наш мир
Так
Сладко
Нов.

Одесса

«Это вьюга куролесит…»

Это вьюга куролесит,
Бьет в копыто и в висок.
Это грязь савраска месит,
Метя мордой на восток.

Это обморочно плачет
Эхо в пуганом саду.
Это мой роман не начат
С той,
Кого два века жду.

Поувяли сентябринки,
Время стужей угрожать.
И так подло жмут ботинки,
Словно пробуют рожать.

Я стою, пляша и ноя,
Я бесслезьем исхожу.
На Кавказе, но без ноя
На себе
Ковчег
Вожу.

Ну а вьюга, как хапуга,
Заграбастать норовит
Самопреданного друга
Нам от холки до копыт…

Поти

«Пока тоска любовью грезит…»

Пока тоска любовью грезит,
А сердце над судьбой парит,
Меня одно лишь в жизни бесит,
А коль сказать точней, когтит:

Как эта робкая превратность
Постичь такую необъятность
Сумела, стиснув боль в груди.
И чтоб бесспорно состоялась
Та необъявленная зависть,
Что нас заждалась впереди.

«Наудачу вновь на дачу…»

Наудачу вновь на дачу
Уезжаем мы с тобой,
Чтоб решить одну задачу:
Кто есть кто.

А злой прибой
У порога лижет споро
Осторожные ступни,
И чуть-чуть дымится море,
И дикуют тихо дни.

Чем – неведомо – дивуют,
Но – безжалостно тиха –
Жизнь тревожная взыскует
С горькой доли моряка.

Наудачу вновь на дачу
Уезжаем мы с тобой,
Чтоб зашлась бы чайка плачем
Над бездольною волной.

«Тротиловою шашкою…»

Тротиловою шашкою
Взорвана тишь.
Ты шалою пташкою
К морю летишь.

И будет, наверно,
Иным невдомек,
Зачем так неверно
Взведен был курок.
Что вышла – промашка
И вот ты – летишь:
Ни Машка,
Ни Глашка –
Летучая мышь…

«Ты мой беспечный наркотик…»

Ты мой беспечный наркотик –
Марихуана души.
Тайна,
Что ходит и бродит
По заповедной тиши.

Небо щедреет дождями,
Чем я щедрую,
Ответь,
Если завелся меж нами
Живчик желания петь?

Бьется застойное эхо
В тихо сладимом саду.
Брось мне кольцо на потеху,
обруч желанья найду.

«Набить оскомину страшась…»

Набить оскомину страшась
Несостоятельности жгучей,
Я признавал лишь силы власть
И не надеялся на случай.

И нежность я не признавал,
И слабость тоже не приемлел.
Я быть железным призывал,
Воткнув казненья пику в землю.
В свои четырнадцать я знал
Всему, что есть на свете, цену.
И потому-то
За измену
Других
По-взрослому
Карал.

Когда же сникнула душа
От бесконечности греховной,
Я вынул пику не спеша
И сделал мщение бескровным,

Дабы ее переломил
Над
Чьей-то никлой головою,
Поняв, что ничего не стоил,
Когда не кровь,
А слезы лил.

Что у меня
Иная суть,
Что у меня
Другая вера.
И нет поступка
Для примера,
Чтоб
Одырявить
Чью-то
Грудь.