Воскреснуть и любить

Он хмуро уставился в стену. Не хотелось признаваться, что за пару недель женщина изменила всю его жизнь. Теперь им вместе придется раздумывать над тем, как уберечь себя и других от смрадного и убийственного духа дьяволов.

Спустившись вниз, он отпер церковь и оставил дверь кабинета открытой настежь, хотя маленькому электрокамину было не под силу натопить такое помещение. Никаких встреч у него назначено не было. Членам общины и всем, кого это интересовало, были известны его приемные часы. В это время к нему мог прийти каждый желающий. Застать его было легко, попасть на прием еще легче, потому что чаще всего он был один.

Когда-то у Энтони была секретарша, распределявшая его время и составлявшая расписание встреч. Она была приучена время от времени стучать в дверь и извиняться, если какой-нибудь прихожанин являлся раньше назначенного ему часа. Тогда у него не оставалось ни минуты на то, чтобы прерваться, погрузиться в раздумья или просто вознести молитву. С церковным советом у него было заключено соглашение. Совет уже подыскал помощника священника, и были средства, чтобы пригласить еще одного. Это облегчило бы ношу преподобного, но он отказался от помощи.

Сейчас она ему ни к чему — даже секретарши не требовалось. А времени для молитвы было сколько угодно.

Больше, чем требуется священнику.

Его письменный стол был пуст: ни записок с номерами телефонов, по которым нужно позвонить, ни аккуратно зарегистрированных писем, требовавших ответа. Так же пуст и свободен от пустяков и суеты, как и его жизнь. Только телефон, пресс-папье и лист бумаги с нацарапанными на нем набросками для воскресной проповеди, наспех сделанными вчера вечером.

Он заглянул в записи. Вечера после возвращения с работы были полны недомолвок и намеков. Обед, от запаха которого сводило желудок, возникал из ничего, как и завтрак. Пока Кэрол резала и тушила овощи, они беседовали о происшедшем за день, словно два чужих человека, но время от времени между ними возникало чувство удивительной близости. Обмен улыбками, дружный смех, меткая реплика…

Энтони привык ждать этого времени, как никогда ничего не ждал прежде. Иногда днем он спохватывался, что думает, о чем рассказать вечером Кэрол; иногда же гадал, что она расскажет ему. А иногда — как сейчас — он думал о главных линиях ее тела, о длинных ногах, скрытых шелковой ночной рубашкой, о блеснувшей под приподнятыми волосами полоске шеи…

А вечером, после обеда, мысли о том, что женщина лежит в смежной комнате, читая или слушая музыку, лишали его сна.

Он женился на ней, чтобы защитить ее, и ни за чем больше. Но теперь ему впору было подумать о том, как защитить самого себя.

К тому времени, как хлопнула входная дверь, он исписал и отправил в корзину пару листов, тщетно пытаясь сосредоточиться, но по-прежнему не имел ни малейшего представления о том, что станет говорить в воскресенье. Энтони откинулся на спинку стула и принялся ждать посетителя.

На пороге возникла несмело улыбающаяся Агата.

— Я отвлекла вас, да?

Он поднялся, приветствуя свояченицу и испытывая при виде человеческого лица что-то похожее на облегчение.

— Конечно, нет.

— Я могу уйти.

— Садитесь, Агата.

— Я только на минутку.

— Сделайте милость, побудьте хоть две.

Она улыбнулась все той же испуганной улыбкой и села.

— Мне не следует быть здесь.

— Почему?

— Я сказала Полу, что пошла в бакалею.

— А он рассердится, если узнает, что вы в церкви?

— Он… следит за мной. — Агата оглянулась по сторонам, словно ища соломинку, за которую можно было бы ухватиться.

— Девочки в школе?

— Должны быть там. Но они… они у соседей.

Он слегка выпрямился, встревоженный едва заметными признаками приближавшейся истерики. Женщина теребила ручку сумки. Он привык к зрелищу ее красных, распухших глаз и не сразу обратил внимание на то, что сейчас в них нет ни слезинки.

— Так что случилось? — спросил он.

— Вы знали, что мое настоящее имя Голда? [9] — Она засмеялась, и этот звук успокоил Энтони. — Представьте себе. Такого человека, как я, назвать Голдой! Но у мамы не было золота, и она решила, что это единственный способ иметь его. Наверно, сестра уже рассказала вам обо всем.

— Не слишком много.

Она посмотрела на него так, словно не верила своим ушам.

— Мы с вашей сестрой… — Его голос прервался. Он не мог найти слов, чтобы объяснить, что связывает их с Кэрол.

— Я знаю. Она рассказала мне, почему вы женились на ней. Но я думала…

— Что думали?

— Ну, сестра умеет сделать все как надо. — Она отвела глаза. — В общем, мама ошиблась: настоящим золотом оказалась Кэрол.

— И вы стали для мамы маленькими сокровищами?

Казалось, этот вопрос застал Агату врасплох.

— Только не я, — наконец ответила она. — Мы были бедные, а Пещеры не лучшее место для воспитания детей. Вот сестры… Ну, они совсем другие. Анна-Роз сбежала и начала новую жизнь. Кэрол все время борется, пытаясь переделать пещерную жизнь. А я… — Голос изменил Агате, и она потупилась.

— Вы вышли замуж за человека, который бьет вас, — закончил Энтони.

— Ну, не всегда.

— И все же слишком часто?