Восьмая Марта

В ответ я только тяжело вздохнула и с надеждой уставилась на подругу. Мы уже пятнадцать минут сидим в столовой, а я не проглотила ни крошки. Сейчас всё произошедшее утром кажется мне ужасно неправильным и пошлым. Теперь Артём будет думать обо мне, как о распущенной и легкодоступной. И разве это не так? Ещё несколько часов назад я была доступна для своего соседа, как круглосуточная пицца.

Об этих переживаниях я тоже рассказала Сонечке, рассчитывая на мудрый… ой, да хоть какой-нибудь совет. Даже если её сомнительный опыт в борьбе за счастье мне ничем не поможет, я всё равно не буду чувствовать себя одинокой в своих страданиях.

– А знаешь, Мань, я тобой горжусь! – ошарашила меня Сонька. – Вот я бы, наверное, так не смогла, хоть мне и терять-то особо нечего. Но в чём-то твой Артём прав – ты должна дать шанс своему Максу тебя заслужить. А ты ему чуть не подарила возможность тебя уложить. Слишком жирно для того, кто настолько в тебе сомневается, что даже не позволил объясниться. Конечно, этот ваш поцелуй – просто пипец как круто, но, поверь, дорогая, после того, как он затащит тебя в койку, ничего подобного с вами уже не случится.

– А любовь? – расстроенно спросила я. От Сонькиного пророчества захотелось спрятаться.

– Любо-овь? Хм… Знаешь, подруга, самое лучшее в любви – это ею заниматься. Только готовься к тому, что романтики под дождём уже не будет, – жёстко припечатала Сонька. – Так что пошпилиться ты ещё успеешь, а сейчас пусть этот жеребец помучается, пока не осознает, что ты его пара.

– Истинная?

– Чего? – не поняла Сонька.

– Ну… пара – истинная?

– Дура, что ли? Фэнтези перечитала? Истинная – это у волков, а у жеребцов – что ни кобыла – то пара.

Круто! Вот и поговорила с мудрой подругой.

3

Весь день я не могу сосредоточиться на учёбе, и мне очень хочется снова прогулять. Нет, просто гулять в никуда – это не про меня, у меня есть конкретная цель. Правда, после обработки братом и верной подругой контуры у этой цели слегка поплыли. Вот и я теперь плаваю в сомнениях и противоречиях. К слову, противоречия появились после Сонечкиного, как бы случайного, вопроса:

– Мань, а после моего отъезда твой психованный братец что обо мне говорил?

Я же ей рассказала, как развивались события после её отъезда, но Сонька, вероятно, даже мысли не допускает, что о ней можно забыть. И я очень не хочу её разочаровывать, но врать не хочу ещё больше, чтобы она не придумывала себе то, чего нет на самом деле. И пусть Софийка и не из тех, кто станет воображать романтику на пустом месте, но ведь она прежде всего женщина и порой очень ранимая, хоть никогда и не признается в этом. И вот, пожалуйста – неприступная Софи запала на самого неподходящего для неё парня. Это же как два скорпиона в одной банке. И, кстати, по гороскопу они оба и есть скорпионы.

– Сонь, ты сама знаешь, что было вчера вечером и сегодня утром, поэтому…

– Ой, да ясно всё! Мань, а когда он назад, к себе в Москву рванёт? И, кстати, какие у вас планы? Мы с ним однозначно должны пересечься, – Сонечка зависла у зеркала в раздевалке, придирчиво рассматривая своё роскошное отражение.

– Тебе адреналинчика не хватает?

– Да, Манька, не хватает! Мельчают мужики – вялые все какие-то, пассивные, а я хочу, чтобы у-ух! Чтоб трясло, как в лихорадке, и искры летели!

– Звучит жутковато, – улыбаюсь я. – А искры-то откуда?

– От трения и отовсюду! Чтоб он даже на минуту забыть не мог!.. Чтоб его колбасило, как в конвульсиях, от моих прикосновений! Чтоб ему мои зелёные глаза каждую ночь снились, – распаляется Сонька.

– А ничего, что они были жёлтые, когда вы познакомились? – я уже смеюсь в голос.

– Н-да? – озадаченно переспрашивает подруга. – А ты думаешь, он помнит? Мужики, знаешь ли, нечасто заглядывают в глаза, когда у женщины есть места поинтереснее. Некоторые, я уверена, даже цвет глаз своих жён не знают. Слушай, а может, мне в брюнетку перекраситься? А что, к моим глазам очень даже подойдёт.

Сашка за её спиной возник очень тихо и совершенно неожиданно.

– К Вашим прекрасным глазам больше всего подойдёт набедренная повязка, моя прекрасная леди, – Сашкины руки обнимают Соньку за талию, а его длинные пальцы начинают поглаживать её живот сквозь ткань платья.

Подруга даже не вздрагивает и не поворачивается на моего наглого братишку. В зеркальном отражении она следит равнодушным взглядом за его руками и насмешливым тоном произносит:

– Вот от подобного трения, Мань, искры тоже могут полететь… Из глаз незвано трущегося, – и она впилась острыми ногтями в кожу лапающих её рук.

– Кошка бешеная, – шипит Сашка, отдёргивая свои раненые конечности. – Мартик, не дружи с этой стервой неадекватной. Ни женственности, ни девственности!

За свой длинный язык Санёк незамедлительно получил ещё парочку незначительных ранений, но всё равно увязался за нами, продолжая действовать на нервы Сонечки. Софийка же включила режим полного игнора, ещё больше распаляя моего брата. Мне уже прибить его охота, а подруге – хоть бы что. Иногда я восхищаюсь её пофигизмом.

* * *