Восьмерка

– И чего я ей скажу? «Мам, меня сейчас могут заключить под стражу за убийство»?

– Ладно, пошли, – сказал Лешка.

В здании Новиков нагнулся у будки КПП и, с трудом справляясь с неподатливым голосом, произнес:

– Нас вызывали... Кабинет? Леш, какой кабинет?

Леша назвал номер.

Полицейский в КПП позвонил куда-то, сказал: «Пришли к тебе» – и, положив трубку, не глядя на Новикова, бросил:

– К вам спустятся.

Новиков с улыбкой оглянулся на Лешку:

– Спустятся, – повторил он радостно, хотя Лешка наверняка слышал ответ.

Лешка тоже улыбнулся – но глаза были очень серьезны.

Минуты три они перетаптывались в фойе управления, пока не появился опер – тот самый, что общался с Новиковым.

Полицейский в КПП нажал свою кнопку – рычаги раскрылись.

– На минутку! – позвал опер Новикова и Лешку, указывая на большое окно в фойе.

Новиков с Лешкой, запинаясь друг о друга, прошли за опером к подоконнику.

Новиков вдруг заметил, что он выше опера – странно, а пока тот его мучил, это было незаметным. Лешка тем более – он буквально нависал над опером, но вместе с тем было видно, что он стесняется своего роста и пытается держаться от господина полицейского чуть поодаль.

– В общем, так, – сказал опер, явно торопясь поскорей распрощаться. – По вам провели проверку, и проверка не подтвердилась, – тут опер постарался сделать на лице улыбку.

– Не подтвердилась? Проверка? – переспросил Лешка, дергая плечом, чтобы согнать своего щекотного попугая.

– Все в порядке, да, – кивнул опер. – С вас подозрения сняты.

– А что это было тогда? – спросил Лешка.

– Где было? – очень искренне спросил опер, первый раз за весь разговор взглянув на него.

– У вас в кабинете! – сказал Лешка, дернув плечом так сильно, как будто попугай его клюнул в ухо.

– Вас вообще в моем кабинете не было, – сказал опер.

– А кто был в вашем кабинете? – не унимался Лешка, хотя Новиков уже подхватил его за рукав и пытался оттащить к выходу. – Что у вас там творилось?

– А что там творилось? – спросил опер, улыбаясь совсем уж отвратительно. – Ничего не творилось. Идите, отдыхайте...

Лешка упирался и взмахивал рукой, ловя ртом воздух.

– Или еще раз хотите туда попасть? – согнав с лица улыбку, вдруг выкрикнул опер им вслед.

Лешка и Новиков, едва справившись с дверями, вышли на улицу.

– Куда ты торопишься? Чего ты толкал меня? – суетился и вскрикивал Лешка на улице.

– Подожди, – отвечал Новиков. – Подожди. Надо ничего не испортить. Надо подготовиться. Нельзя так, нельзя. Надо быть готовым.

Раз сорок все это повторил.

Они двигались быстрым шагом – и прошли три или четыре троллейбусных остановки, время от времени переругиваясь.

Лешке, судя по всему, понравилось, что его вроде бы насильно увели от опера – а то бы он устроил там... Новиков слегка подыгрывал другу: да, мол, я вытащил тебя, чтоб ты не натворил дел раньше времени.

На самом деле они оба были несказанно счастливы. Новиков, по крайней мере, с трудом сдерживался, чтоб не станцевать.

Они заскочили в первый встречный бар, заказали триста грамм под три огурца с какой-то пожухлой травкой – и выпили за пять минут.

– Мы их так не оставим! – обещал Лешка. – Они поплачут еще!

Новиков кивал и кивал. Жевалось не очень хорошо, челюсти ныли – а в остальном все было чудесно, просто чудесно.

На мобильный ему позвонила Ларка, Новиков схватил трубку, выкрикнул:

– Да! – и вдруг, даже пьяный почувствовал, что в этом его «да!» так много бравады и шума – как будто это они с Лешкой недавно избили оперов, а не наоборот.

– Чего кричишь так? – спросила Ларка в трубке. – Ты где? Второй день не звонишь.

– У нас тут... дела! – ответил Новиков, гоняя вилкой огурец по тарелке, потом вилку уронил и поднял стопарь, наполненный Лешкой. – Все, Ларочка, перезвоню! Я! Скоро! Перезвоню!

Все это звучало так торжественно, что Ларка наверняка решила: Новиков хочет сделать ей предложение немедленно, а не ждать еще год.

– А давай сходим туда? – предложил, выпив, Лешка. – Где нас забрали?

Новиков об этом не думал – но предложение ему сразу понравилось: конечно, надо туда сходить!

«...посмотреть, как все там было...» – сказал сам себе Новиков, весьма расплывчато представляя, что вообще он имеет в виду.

Им так не терпелось, что они поймали такси.

Спустя десять минут тачка остановилась ровно на том же месте, где в прошлый раз стояла машина с операми, в которую затолкали Новикова. Получилось вроде как Новикова вчера увезли, а сегодня доставили на то же место и высадили: гуляйте дальше, гражданин.

Местная публика по-прежнему располагалась там же и все так же: полуразвалясь на лавках и ковыряясь друг в друге.

– У, суки, – почти в полный голос говорил Леха, как будто собравшиеся здесь были виноваты в произошедшем.

На Новикова и Леху поглядывали неприязненно.

– Чего ты на них взъелся? – негромко спросил Новиков.

– Суки, я говорю, – упрямо повторил Леха.

– Пойдем отсюда, – засмеялся, впрочем, не очень уверенным смехом Новиков.

– Куда? – выдергивал руку Леха.

– В тот двор, – неожиданно предложил Новиков. – Где все было.

– Что? – прошептал Леха.

– Убийство, что, – ответил Новиков.

Минуту Леха шел за ним молча.