Восьмое чудище света (СИ)

Палыч был откровенным жизнелюбом. Проехав полмира, увлекал всех своими рассказами о разных странах. Рассказчик он был классный. Интересный человек, веселый, душа компании. «Яша, я тебя умоляю, - говорил Палыч, - будут деньги, съезди куда-нибудь, посмотри мир». Посадил-таки мечту, как росток, в сознании.

Честно говоря, окружали Яшу в основном хорошие люди. Коллектив на МСЧ подобрался отличный. (А может быть, каждый по-настоящему работающий коллектив состоит из хороших людей, а там, где делать нечего, или кипит показная «деятельность» и образуются дружные компашки воров и мошенников. Зачем перевоспитывать чиновников? Сократите их в два раза – и объемы разворовываемого сразу уменьшаться… в 4 раза. А оставшиеся «слуги народа» сами себя перевоспитают.)

Ближайшее окружение Якова Григорьевича состояло из простых, доступных, трудолюбивых людей, которых Яша очень уважал и ценил. Такое своеобразное сообщество из осужденных зэков и свободных сотрудников администрации. Фаталист Яша, веривший в неслучайность происходящих с человеком событий, был уверен, что люди, окружающие его, тоже неслучайны. Конечно, в коллективе было несколько и не совсем хороших людей, но… дерьмо везде просачивается. Как и во всей нашей удивительной жизни: кто какую собаку кормит, тот так и живёт.

Вообще-то Яша очень уважал знающих ученых людей, но своих коллег уважал он не только за знания. И место своё в жизни принимал спокойно и уважал. Живёшь вроде в лагере в условиях режима, а работаешь целый день, как заведённый и чувствуешь себя… свободным. Вокруг тебя – страдания, кровь, смерть, и в то же время – спасение, благодарность, радость.

Бывшие соратники Якова не узнавали его. Они никогда не могли представить его себе в такой роли. Раньше они видели Яшу то с ножами, то с обрезами, то с другим оружием, постоянно в драках, разборках, бегах от правосудия, а теперь… Неисповедимы пути Господни. Главное – видеть эти пути. Научиться быть счастливым: здесь и сейчас, а не там и потом.

Вот так, не осуждая и не исправляя этот мир, находясь в лагере, Яша сумел освободить себя и сделать счастливым. Он принял окружающее таким, какое оно есть и окружающее приняло Яшу таким, какой он есть: вичевый наркоман, матерый рецидивист, рыцарь ордена Госпитальеров.

Летом пришла пора отпусков. Почти все врачи отправились отдыхать (зэки по статусу отдохнут… после освобождения). Пруссака временно стал замещать Отморозок. К зэкам относился с вечным презрением, вечно суетился, бегал по коридорам, командовал. Ладно хоть специалистом был неплохим. Работы как будто, стало поменьше, и Яша свободное время уделял книгам.

В связи с массовыми акциями и снятием с поста начальника управления «Рыжего», в колонии началась оттепель. Комиссия за комиссией начали ездить с проверками. Режим ослабили. Строевые проводили только раз в неделю. В ШИЗО уже не били людей так, как раньше. Больше проводилось культурных мероприятий, в том числе и спортивных. Актив временно разогнали. Проверок стало две, вместо трех. Отменили ежечасные обходы. Подключили радио (правда не информационное, а местное. Ну, хоть что-то). Не было прежней гнетущей обстановки. Стало больше свободного времени, и зэки сразу почувствовали себя лучше. Возродилось самоуправление. Зэки старались сами решать внутренние вопросы и ликвидировать назревающие конфликты собственными усилиями. Сразу появились неформальные лидеры, общавшиеся как с зэками, так и с администрацией. Манеры поведения и лица людей стали мягче. Не было прежнего страха в глазах.

Да, режим как бы изменился, условия жизни зэков стали легче, но администраторы-то прежние остались на своих местах, а эти люди всегда готовы выполнять любые, самые жестокие приказы сверху. Приказали улыбаться зэкам – будут улыбаться, прикажут убивать – и это будут делать с ещё большей охотой.

Только в жизни Якова практически ничего не изменилось. Работа по-прежнему доставляла удовольствие, да и срок утекал незаметно. Хорошо было на душе за позитивные изменения в лагерной жизни, радостно за многострадальных измученных зэков. Но какой ценой достались им эти более человечные условия жизни! Сколько боли, горя и страданий людских увидели своими глазами работники МСЧ! Те кровавые события буквально переворачивали впечатлительную душу Якова и навсегда оставили в ней глубокий след.

Хороший девиз был у ордена Госпитальеров – спасать мир. И вот, «спасая мир», Яша и сам изменился, и характер его стал значительно мягче. К людям он стал относиться как-то по-пастырски: без лишних эмоций, заинтересованно, но ровно. «Плохих» людей он даже не вычеркнул из своей жизни, они сами перестали попадаться на его жизненном пути.