Восьмое Небо (СИ)

Спекся, с невыразимым облегчением поняла Ринриетта. Должно быть, погружение в хаотический водоворот магических стихий что-то непоправимо нарушило в хрупком зачарованном мозгу. Хвала Розе, у нее самой был «Малефакс». Если бы не его помощь, глядишь, сейчас она сама бы слепо брела по кораблю, размахивая руками и бормоча под нос…

Верхняя палуба «Барбатоса» представляла собой жуткое зрелище. Это было похоже на остров из стали, в недрах которого гремело землетрясение. Гул огромных бронепластин был страшен. Казалось, еще немного, и где-то внутри корабля лопнет его хребет, отчего корабль мгновенно превратится в груду объятых пламенем осколков, несущихся прямиком в Марево. Дрожь стали передавалась телу Ринриетты даже сквозь толстую подошву сапог. Она с ужасом вспомнила, что швербот ждет ее на самом носу. Не прогулка, а страшный путь длиной в несколько сотен футов, через разъезжающиеся и проваливающиеся внутрь корпуса плиты.

Может, эту смерть и предсказал ей «Барбатос»? Ринриетта, стиснула зубы, стараясь унять лихорадочное дыхание. Она пройдет. Она доберется целой и невредимой. Вновь покажет кукиш Розе Ветров. Она все еще Алая Шельма, капитанесса Паточной Банды – а это наверняка что-то да значит…

Она бросилась бы бегом, но это оказалось невозможно. Палуба под ногами ходила ходуном и вздыбливалась, то и дело заставляя ее падать или хвататься за выпирающую арматуру. В палубе ежеминутно распахивались жадные зазубренные рты, в которые с легкостью можно было провалиться. Побежишь – оглянуться не успеешь, как рухнешь с переломанными ногами, наткнешься на какой-нибудь выпирающий штырь, как кит на гарпун, или попросту полетишь вниз. Нет, ей нужна выдержка, если она захочет невредимой добраться до конца.

Часть фальшборта в нескольких футах от нее с ужасным протяжным скрипом вдруг повисла на своих креплениях, было слышно, как лопаются болты, точно кто-то стреляет ослабленным пороховым зарядом из пистолета – тух-тух-тух… Секунда – и целая секция корпуса, оторвавшись от борта, беззвучно канула в облака. «Барбатос» рыкнул своим могучим голосом, словно мог еще испытывать боль.

- Высота четыре семьсот, - голос «Малефакса» звучал напряженно, словно его владелец тоже испытывал колоссальную многотонную нагрузку, - А вам осталось миновать еще полтораста футов…

- З-заткнись… - она привалилась к какой-то зазубренной балке, выпирающей из палубы, чтоб устоять на ногах, - Я успею, понял?

Она не умрет здесь, в этой коробке из перекрученной броневой стали. Только не после того, что ей удалось совершить. Она еще услышит историю про Алую Шельму, победительницу «Восьмого Неба», последнего настоящего пирата в воздушном океане. Она…

Даже мертвый, «Барбатос» не хотел отпускать ее.

Палуба начала лопаться под ногами, плиты сдвигались в сторону, обнажая смертоносные провалы, ведущие вниз – в темное корабельное нутро, состоящее из переплетения железных жил и провалившихся перекрытий. Даже заглядывать в него было жутко. Ринриетта вновь двинулась вперед, взбираясь на бесформенные стальные горбы и уворачиваясь от хищных крючьев арматуры. Это не всегда ей удавалось, щегольский алый китель окончательно превратился в висящие на плечах лохмотья, но сейчас ей не было до этого дела, как и до пропавшей треуголки. Она должна добраться до носа.

Но было еще кое-что, что она должна была сделать.

- «Малефакс»!

- Да, прелестная…

- Черт, нет времени! – она распорола рукав о выпирающую из палубы балку и зашипела от боли, - Где «Аргест»? Где этот чертов «Аргест»?

За то время, что потребовалось гомункулу для ответа, она преодолела еще тридцать футов – тридцать страшных футов, наполненных скрипящим рассыпающимся железом. Как хорошо, что в легенду не войдут всякие мелочи, отрешенно подумала она, цепляясь за какую-то колючую железяку и подтягиваясь на ней. Никто из слушающих про Алую Шельму не узнает, какое жжение разливается под мочевым пузырем, когда слышишь скрип металла. Как размашисто и неровно бьется в грудной клетке трусливое сердце. Как отчаянно ноют свежие ссадины и царапины на пальцах. Как…

- Он… где-то рядом, - доложил «Малефакс», не скрывая растерянности, - Я чувствую его присутствие в воздухе, но, кажется, он не утруждает себя физической формой. Я чувствую излучение его сердца, но даже не могу с уверенностью сказать, где оно находится.

- Ну разумеется… - прохрипела она, цепляясь за очередную торчащую пластину и не чувствуя сорванных ногтей, - Сбежал. Дети редко остаются после конца представления, верно?..

Где-то за ее спиной с грохотом упала какая-то балка, вышибив из палубы сноп тусклых искр, дребезжали лопающиеся цепи, сшибались куски брони. Тело мертвого божества быстро разлагалось, обращаясь в груды рассыпающегося ржавого железа. Страшную картину разрушения милосердно прикрывали густые облака, текущие над палубой - Роза Ветров словно торопилась набросить погребальный саван на остов «Барбатоса». Кучевые, машинально отметила Ринриетта, значит, высота не больше трех тысяч футов. Плевать, она успеет. Успеет. Наперекор всем ветрам. Наперекор самой Розе, если потребуется. Она…