Восьмое Небо

В ее руках уже было подобие металлического диска, что-то вроде двух сложенных донышками мисок, только изобилующее проволочной обмоткой и прорезями. Кнопка была лишь одна, и капитанский палец машинально ее коснулся.

— Стойте! — Тренч с облегчением выдохнул, когда палец отпрыгнул в сторону, — Не нажимайте. Это магнит. Очень сильный магнит. Все металлическое в каюте вам обдерет. К тому же, голем рядом…

Дядюшка Крунч издал презрительный смешок.

— За меня не бойся, рыба-инженер, меня в те времена ковали, когда у инженеров ума поболее чем у нынешних было, — он треснул себя в латную грудь тяжелым, как якорь, кулаком, — Немагнитный сплав. Или ты думаешь, что магнитные мины только вчера появились, а?

— Лучше не включать, — Тренч поспешно отложил диск-магнит в сторону, — Он сильный, хоть действует всего пару секунд, все гвозди в каюте мигом вытащит.

— Ну это всяко лучше, чем четверговый календарь, — заметила капитанесса, — Хоть что-то делает. Только какой с него прок на корабле?

— Буду искать оброненные гайки, — буркнул голем, — Как по мне, никчемная безделушка. Показывай, что еще есть.

Тренч взял в руки массивную коробку из дерева, похожую одновременно на клавикорд, шахматную доску и водопроводную трубу. Ни кнопок, ни каких-либо выдающихся деталей у нее не имелось.

— Предсказатель ветра, — коротко сказал он.

В этот раз линзы голема зажглись почти человеческим огнем.

— Оно предсказывает ветер?

— Ну да, — вздохнул Тренч без особого энтузиазма, — Любой ветер на любой высоте. Причем за трое суток.

— Тридцать три пассата нам в грот! Уж этой штуке мы найдем применение! За трое суток!.. Зная наперед расписание ветров, «Вобла» станет королевой воздуха! Не такая уж ты и дурная рыбешка, как я думал, а!

— Предсказывать-то оно предсказывает, — кисло заметил Тренч, — Только попробуй понять.

— Это как? — насторожился дядюшка Крунч.

Вместо ответа Тренч взял предсказатель ветра и резко его встряхнул. Тот с полминуты жужжал разными голосами, а потом разразился пронзительным писком, то шипящим, то оглушительным настолько, что Алая Шельма поспешно заткнула уши.

— Интересные звуки, — заметил дядюшка Крунч, подкручивая несуществующий ус, — Похожие на моей памяти производил один охрипший пьяный парень с волынкой, свесившийся за борт во время сильной качки. Это было предсказание? Как его расшифровать?

Тренч пожал плечами.

— Если бы я это знал, сейчас уже был бы губернатором собственного острова.

Голем досадливо крякнул.

— Металлолом!

— Я же вас предупреждал. Мои штуки не всегда работают. А иногда работают так, что от этого нет никакого толку.

— Впору показывать их на ярмарке в Гангуте. И тебя заодно с ними. Что там дальше?

Тренч отложил предсказатель погоды и взял следующую штуку, миниатюрную и похожую на украшенный хитрой резьбой перстень.

— Снимает головную боль.

— Наверно, весьма паршиво снимает.

— Нет, начисто.

— В таком случае, и тут есть какая-то загвоздка, а?

— Вместо головной боли получается зубная.

— Да ты, парень, зарываешь свой талант в облака…

Тренч взял со стола очередную штуковину. Эта была похожа на тетраэдр, грани которого были сработаны из дерева, железа и камня.

— Это мой философский камень.

— Превращает свинец в золото? — вскинулась Алая Шельма.

— Пока что только золото в свинец.

Невнятно выругавшись, капитанесса подняла свою треуголку и нахлобучила на голову.

— Да, с таким техником, как ты, в небе не пропадешь. Давай уже посмотрим и остальное.

Они посмотрели.

Устройство, похожее на свирель из меди, чье излучение заставляло фруктовый планктон кружить в воздухе определенным образом, выписывая геометрические фигуры. Громоздкую тубу, оказавшуюся фонарем и издающую ослепительный свет, но только лишь солнечным днем, в темноте совершенно бесполезную. Медузоподобную сферу, которая позволяла придавать яблокам вкус сушеной корюшки.

Штук в котомке Тренча было много, и всякий раз, когда он демонстрировал одну из них, лицо Алой Шельмы вытягивалось еще больше, а дядюшка Крунч лишь гулко хлопал себя по лбу металлической пятерней и ругался как старый матрос.

— Все это бесполезный хлам, — подвела итог капитанесса, разглядывая свой заваленный «штуками» стол, — Твои механизмы могут пригодиться разве что для какого-нибудь ярмарочного балагана, но на борту корабля совершенно никчемны.

— А я что говорил? — кисло заметил Тренч, ни на кого не глядя.

— Кажется, я начинаю догадываться. Не из-за них ли тебя отправили в Шарнхорст на виселицу?

— Из-за них.

Алая Шельма ухмыльнулась.

— Ну и что же ты сделал? Неправильно предсказал четверг? Выдернул все гвозди в губернаторском доме? Или что-то еще более страшное?

Тренч ссутулился.

— Это уж мое дело.

— Колючая рыбешка, — хохотнул дядюшка Крунч, но вполне добродушно, — Не хочет говорить. При его талантах это и неудивительно. Ну а нам-то что с тобой делать, рыба-инженер?

Тренч метнул в абордажного голема злой взгляд. Но броня того способна была выдержать и залп картечи в упор, один взгляд, пусть даже такой, не оставил на ее пластинах и следа.

— Мне плевать. Бросьте за борт. Или что вы там хотели сделать.