Восьмой ангел

— Я — Рикэннон Цо, агент Федерации Независимых Систем, и я здесь, чтобы убийство вашего сына и его родственника не осталось безнаказанным.

— Вы признаете, что речь идет об убийстве? — быстро спросила женщина.

— В настоящий момент, с теми данными, которые у меня есть на руках, я абсолютно уверена, что произошедшее не было несчастным случаем, — сказала Цо. — Но для более точной формулировки у меня недостаточно доказательств.

— Нам высказывали мнение, что наш сын покончил с собой, — тускло сообщил мужчина.

Цо помолчала в явном затруднении.

— В этом вопросе точно так же. То предположение — пока я могу говорить только и исключительно о предположениях, — которое вызывает у меня ощущение максимальной перспективности, гласит, что ваш сын пожертвовал жизнью, блокируя какую-то угрозу. И, судя по всему, успешно. Была ли это угроза жизненного, экономического, репутационного или какого-то иного характера, я пока не знаю. Я пришла к вам не только отвечать, но и спрашивать.

— Мы предполагали, что вы будете только спрашивать, — с тенью улыбки сказала женщина.

— Обычно так и бывает, — не поведя бровью согласилась Цо.

— Присаживайтесь, — сказала женщина. — Неудобно смотреть снизу вверх.

— Спасибо, — сказала Цо и уселась. Вздохнула, наклонила голову набок, неожиданно показавшись очень юной и даже слегка растерянной, и с искренним недоумением спросила:

— Почему у Вачовски фамилия настолько похожа на фамилии коренного населения станции? Эршад, Тимах, Мелайю, Камус — я понимаю, но Вачовски?

— Так она же взяла его фамилию, — пробормотал отец. Михаил чуть было не выпалил: «Кто — она? Чью — его?» — но почувствовал легкий удар пальцами по запястью — молчи.

Цо покачала головой.

— В открытом доступе базы станции отсутствуют любые исторические сведения. Все, что мне удалось узнать, я получила через анализ финансовых документов и актов гражданского состояния. Но важные социальные изменения через это выяснить… Можно, но не за три дня. Кто взял чью фамилию?

— Ну, после того как врата Арчи вывели к Робио-12, к нам через Робио-12 стали приезжать люди с Зихао, и тогдашний финдиректор станции женился на девушке оттуда…

— Финдиректором он тогда еще не был… — поправил жену мужчина.

— Нет, ты что-то путаешь, а мне мама так рассказывала.

Они сердито посмотрели друг на друга.

Михаил быстро подсчитал про себя. Путь через врата Арчи — четвертые из открытых — дотянули до заселенного района уже после войны через семь пустых (на тот момент) систем. Сейчас на шестой отсюда системе силами Зихао Дексянтянга терраформируется вполне симпатичная планета, и по идее за весь оборот через шлюзы между Робио-12 и новой базой на Смоковетс должна идти постоянная мзда. Да и за открытую смоковчанами землеподобную планету им что-то, по идее, полагалось. Интересно, что досталось. Ай да Цо, какой хороший вопрос.

— Ну, они в любом случае уважаемые люди и очень много для станции делают, — сказала женщина.

— Вот, меня сделали, — добавил ее муж.

— Ну и ты хочешь сказать, что брат тебе не помогал?

— Давай начнем с того, чтобы хотя бы людей не путать, что братом я его никогда не называл, так же как и он меня.

— Но помогал.

— Помогал, — согласился мужчина, — вот, сыну учебу оплатил…

— Дочь он нам отмазал, — скорбно сказала женщина, — она, вы понимаете…

— Лесбиянка она, — резко сказал мужчина. — Живет с подругой, детей вот завели, съездили на Бхигс, обе беременные вернулись. Вачовски там что-то тогда кому-то сказал, их оставили в покое.

— Могли и не оставить? — обалдело спросила Цо.

«Ох, переигрывает!» — подумал Михаил, но, косо глянув, снова увидел внимательно слушающую девушку лет от силы тридцати, искренне пораженную услышанным.

— Могли, — сказала женщина, — могли. Но оставили, вон, внучки уже взрослые у нас…

Цо стрельнула глазами в Михаила. Он кивнул. После заседания с шишками, которое прямо истошно кричало: «Патриархат! Геронтократия! Строго вертикальная система взаимодействий!» — чему удивляться? Чудо еще, что вся станция не в платках по самые глаза ходит. Ну и, конечно, контроль секса, куда без этого.

— Вы говорили Милану, кому он обязан возможностью поехать учиться?

— Конечно, — сказала мать. — Он и сам учился хорошо, но буквально в тот год, когда он сдавал экзамены, почему-то отменили стипендии сотне лучших…

— Главное, через три года восстановили, была же буча какая-то, — ввернул отец. — В общем, на Зихао мы даже и не замахивались, Милан сам нашел какой-то недорогой университет на Линдо, где очень сильная градация оплаты в зависимости от баллов, а баллы у него на тамошних вступительных вышли приличные… На третий год он там добился стипендии и деньги у Вачовски брать перестал.

— А может, работу нашел, — добавила мать. — Кто бы стал иностанщику стипендию платить? Но еще три года проучился, вернулся очень счастливый… Вы понимаете, у нас тогда вся эта катавасия с Кристиной и Маричкой только-только закончилась, они обе пошли работать, девочки поползли одновременно, два малыша в доме… Недосмотрели мы за Миланом.

— А что на станции с дошкольным образованием? — уточнила Цо.

— Садик-то? Да это ж дорого!