Восьмой ангел

— Чужие управленцы или финансисты не могут быть кондиционированы, это технически невозможно, — злобно сказала Цо. — Только свои, и только значительно отсеянные на старте. Цзюнь-цзы-идентичность, кодекс коммуниста, аскеза, этнофьючеринг, вот это всё. Остальных, в конце концов, можно на инженеров выучить за меньшие деньги. Пока своих специалистов нет, вам может временно помочь разовый консультант, но это не надолго и чудовищно дорого.

— Обо всех предыдущих деньгах придется, я полагаю, забыть даже при самом оптимальном исходе, — сказала одна из женщин средних лет.

— Это наверняка, — ответила Цо, — если они хоть как-то задокументировали право распоряжаться финансами станции. Я не финансист, я по убийствам, извините. Может, специалист и найдет какие-то зацепки. А так, думаю, готовьтесь к долгим и дорогим международным судам. Когда вы отожмете объекты системы обратно потомкам первопоселенцев, тогда вздохнете — но быстро это не получится, не бывает.

Женщина огорченно вздохнула, широким жестом налила полный стакан морса и залпом выпила.

— А сколько из населения станции сейчас потомки Гели? — спросил Михаил.

— Все, — недоуменно ответила крупная женщина.

— Ну, не все, — поправил ее старичок, — но тысяч десять наверняка.

— Вы понимаете, я тут прочел биографию Джюда в, м-м-м, учительской библиотеке, — начал Михаил, но понял, что ничего этим не объяснил, — и… но мне нужна ваша помощь.

— Какая помощь? — тоном человека, беседующего с глубоко умственно отсталым ребенком, спросил молчавший до сих пор мужчина.

— Кто из вас, здесь присутствовавших, лично воспитывал детей? Чем больше, чем лучше.

Женщины средних лет переглянулись.

— Я, наверное, больше всех, — сказала старушка и улыбнулась.

— У меня совершенно дурацкие с виду вопросы, и я не хочу основной разговор перебивать, — сказал Михаил, — можно я к вам пересяду поближе?

Цо задумчиво поглядела ему вслед и повернулась к остальным взрослым:

— Можно мне еще торта?

— А в кредит можно выучить кондиционированного финансиста? — одновременно спросил мужчина.

— Можно, — прозвучало хором. Молодежь захохотала. Парень, который не ел торт, спустил с колен перепачканного малыша, тот пошагал по своим делам. В дверях топтались двое бородатых юношей, мешая посетителям входить и выходить. Рядом с именинницей встали сразу трое парней и затянули что-то хором а капелла.

— Мне нужно понять про Гелины колыбельные, — тихонько сказал Михаил, — они же все такие занудные?

— Колыбельная и должна быть занудной, а то кто ж уснет? — улыбнулась пожилая дама.

— Вопрос в том, насколько. Так, чтобы «да и да, и нет, и нет, и нет еще четыре раза, да и нет, и да и нет, и нет два раза, да и да» — я такого в жизни не слыхивал. Обычно колыбельная какую-нибудь историю рассказывает. У нас, например, поют: «Придет серенький волчок и укусит за бочок», — сказал Михаил.

Старушка отшатнулась.

— Мамочки! Да кто ж уснет-то от такого!

— Ну, это старая, доисходовская колыбельная. Я засыпал.

— Ну нет, — решительно сообщила пожилая дама, — я такого малышам петь не буду.

— Ну что вы, и не надо, не надо, пойте, что любите. Вы мне только скажите — в Гелиных колыбельных вроде бы напевы разные и слова чуточку отличаются, а вот сама последовательность «да» и «нет», она же длиннющая — она везде одинаковая?

— Ну конечно, — сказала старушка, — по шнурку же легко посмотреть? Эй! Дети! Коралина, Мишенька, у кого-нибудь есть Гелин шнурок?

Михаил вздрогнул.

— Что такое?

— Меня бабушка Мишенькой звала.

— Вы Михал?

— Михаил.

— Мишенька… — пробурчала старушка. — А пели Мишеньке про волк съест, кошмар.

Она протянула руку, взяла веселенький желто-зеленый шнур и тоненько затянула, медленно перебирая шнурок иссохшими пальцами:

— «Папа скажет: „Не забудь, не забудь, посчитай — да и да, и да и нет, и еще четыре да…“»

— Папа? Сударыня Бротт про папу не упоминала… — сказал Михаил осипшим голосом, откашлялся, извинился и полез в планшет, — подождите, подождите, где… Рикэннон, вы сбрасывали мне кафф-запись с кораблика?

— Срочно? — отвлеклась от разговора она.

— Очень срочно. Я, кажется, идиот.

— Уважаемый консультант, не позорьте Федеральную службу при заказчиках… две секунды, — сказала она, пощелкала пальцами по планшету и вернулась к своему разговору.

Михаил открыл видео, промотал, поискал, увеличил кадр — пульт управления, на пульте фотография.

— Ну, да, это Геля, — подтвердила пожилая дама.

— Конечно, Геля, — согласился Михаил, — вы мне только скажите — вы именно эту ее фотографию где-нибудь видели?

Дама взяла планшет в руки, увеличила изображение во весь экран.

— А может, и не Геля вовсе, — сказала она. — Геля-то прославилась, когда ей четыре с половиной года было, а эта девчушка дай бог чтоб трехлетка. Нет, этого кадра точно никогда не видала. Может, просто кто-то под Гелю ребенка сфотографировал.

— Понял, — сказал Михаил и посмотрел на Цо.

— Рикэннон, — позвал он. Та не откликнулась, он сказал погромче:

— Рикэннон! Срочно выясните, сколько знаков в двоичном коде занимают динамические координаты объекта на гелиоцентрической орбите?

— М? — быстро откликнулась Цо.