Восьмой Артефакт (СИ)

Ни на минуту она не пожалела о том, что сделала. Гермиона уповала на то, что Джарван будет в ярости и бросит её в тёмный подвал, и это даст фору её спасителям. Из-за того, что эмир был ранен и сбит с толку неожиданным нападением, он не мог применить заклятие в полную силу, поэтому круцио хоть и было болезненным, но явно не нанесло ей серьёзных травм. Теперь, если ей повезёт, она будет сидеть в этом подвале, а не активировать артефакт, чтобы убить ещё нерождённого ребёнка невинной девушки.

Конечно, Джарван остынет и явится к ней, чтобы надеть кулон. Но она будет надеяться, что помощь придёт раньше. К тому же, первый этап ритуала не предполагает собой именно зачатие, насколько она помнила. Сначала ей должны нарисовать руны на руках.

Поэтому Гермионе ничего не оставалось, как запастись терпением и привалиться спиной к сырой стене подвала. Она закрыла глаза. Всё равно в темноте ничего не было видно, а пялиться в кромешную тьму не было смысла.

Сколько она так просидела, она не знала. Услышав вдруг звуки шагов и скрежет отпираемой двери, Гермиона подобралась и открыла глаза.

Свет ослепил её, и она, прищурившись, смотрела на посетителя. Точнее, на посетительницу.

На неё хмуро смотрела Айше. Гермиона осталась сидеть, не двигаясь.

— Ты напала на господина, и он очень зол на тебя, — обличающе сказала Айше. — И вместе с этим, он зол на всех нас. Ты ещё глупее, чем я думала.

— Зачем ты пришла? — глаза резало из-за света, и Гермиона с трудом различала черты гостьи.

— Рашид сказал дать тебе еду и воду, — Айше поставила на пол тарелку с лепёшкой и кувшин воды. — Не бойся, они не отравлены. Хотя теперь это всё неважно. Ты годишься только для использования на тебе тёмных артефактов. Я даже благодарна тебе за это в некотором смысле. Я останусь для господина первой.

— Мне всё равно. Я не просила, чтобы меня похищали.

— Ты ждёшь помощи. Но она никогда и ни к кому не приходила сюда.

Гермиона проглотила панику, охватившую её при этих словах. Внезапно, поддавшись порыву, она тихо произнесла:

— Айше, я беременна. Понимаешь? Ты любишь своего господина, а у меня тоже есть человек, которого я люблю, и он любит меня. И у меня будет от него ребенок. Я не могу и не хочу быть с твоим господином.

Судорожный вдох раздался со стороны двери, и Гермиона подняла глаза на посетительницу. Наконец на её лице можно было увидеть что-то иное, кроме равнодушия. Она поражённо смотрела на Гермиону.

— Ты… ранила моего господина, чтобы он не трогал тебя?

Гермиона кивнула. Она вдруг ощутила страшную жажду и взяла кувшин, чтобы сделать несколько больших глотков воды.

Айше пристально наблюдала за её действиями. Затем она засунула руку в глубокий карман, достала маленькую бутылочку с какой-то жидкостью и протянула Гермионе.

— Возьми… Выпьешь незаметно, когда за тобой придут.

— Что это? — Гермиона машинально крутила склянку в пальцах, разглядывая.

— Отсроченный яд. Как только ты его выпьешь, через тридцать минут безболезненно умрёшь. Все подумают, что у тебя не выдержало сердце.

Бутылочка выпала из рук Гермионы, и она уставилась на Айше. Та смотрела на неё с неожиданной жалостью.

— Это будет лучше, чем всё то, что господин сделает с тобой. Ты пройдёшь все круги ада, будучи в сознании. Ты ещё вспомнишь моё милосердие.

— Я не буду это пить! — решительно произнесла Гермиона.

Айше покачала головой.

— Ты всё равно обречена. Господин не простит тебе покушение на его жизнь, каким бы ценным специалистом ты не была. Посмотри на свои руки.

Гермиона перевела взгляд на тыльные стороны ладоней и только сейчас увидела, что на них были выведены руны, по всей видимости хной. Пока она была без сознания, её подготовили к ритуалу с кулоном.

Дверь захлопнулась, и комната снова погрузилась в темноту.

Сердце билось, как загнанный зверь в клетке, и мешало глубоко дышать. Нельзя паниковать и терять над собой контроль. Гермиона снова привалилась к стене, откинув голову в изнеможении. Рука нащупала холодное стекло, хранящее яд, и машинально сжала его.

Нет, она не совершит подобного. Помощь придёт раньше, чем весь этот ужас произойдёт.

С этими мыслями она призвала всю силу сознания, чтобы опуститься на самый нижний уровень окклюменции и отрешиться от происходящего.

Сколько часов она провела в этом подвале, Гермиона не знала. Она бродила по своим воспоминаниям, где была счастлива. Детство, путешествия с родителями. Письмо из Хогвартса и радость от осознания того, что она особенная. Школа, ставшая вторым домом, где она обрела друзей. Мысли о войне были задвинуты очень далеко, поэтому она не вспоминала горечь от утраты друзей. Она видела только счастливые лица тех, кто разделил с ней радость победы. Она видела себя с дипломом Хогвартса, пожимающей руку Макгонагалл. Она получила работу в Министерстве и прожила несколько спокойных лет послевоенной жизни, в которой были только моменты счастья.

Драко Малфой. Он ворвался в её жизнь стремительно и уверенно, всего два месяца назад, но сколько всего произошло за эти недели!

Я люблю тебя бесконечно — музыкой звучало в ушах, разливаясь приятным теплом.