Восьмой смертный грех

Поэтому Николетты выстрелила. Но пуля, которая угодила доктору в грудь, не остановила Витольдо Санчеса. Он словно и не заметил ранения. Николетта видела такое впервые. Она выстрелила еще раз.

Только третий выстрел остановил взбесившегося хирурга. Он стал оседать на пол, глаза его закрылись, он прохрипел, роняя нож:

– Альфредо, она меня убила… Как же ты будешь один, сын мой?.. Прости меня за все, это ради тебя…

Доктор распластался на земляном полу. Николетта подошла к нему, прикоснулась к сонной артерии. Пульс был, но слабый. Она достала мобильный телефон, чтобы вызвать подмогу и карету «Скорой помощи». Дрожащий Альфредо, не отрываясь, смотрел на отца, лежащего в луже крови.

Николетта подошла к подростку, положила ему руку на плечо и сказала:

– Извини, что тебе пришлось пережить такое, но твоего отца надо было остановить. Он… Мне тяжело сообщать тебе об этом, но он маньяк, так называемый Хуан Потрошитель, который убил множество безвинных жертв. Я не могла допустить, чтобы твой отец продолжал это кровавое пиршество…

Подросток всхлипнул, Николетте стало невыносимо жалко Альфредо. Доктор Санчес, если выкарабкается после трех ранений, предстанет перед судом, скорее всего, его приговорят к смертной казни. А его единственный сын – инвалид…

– Я тебя не брошу, – сказала Николетта. – Альфредо, поверь мне, я буду навещать тебя. Я помогу тебе. Ты должен забыть все это, как страшный сон.

Она набрала номер и вдруг услышала голос. Альфредо сказал:

– Не звоните. Не стоит вызывать подмогу и тем более бригаду неотложной медицины. Пусть отец умрет!

Николетта обернулась и с недоумением посмотрела на подростка. Тот разительно переменился, еще секунду назад он хныкал, был убит горем, теперь же он нагло улыбался, и его улыбка Николетте не нравилась. В руках же он держал острый нож, на котором явно виднелись засохшие кровавые пятна. Нож, который появился из-под толстенной Библии.

Николетта пожалела, что пистолет лежит на полу. Он выскользнул у нее из рук после того, как она выстрелила в доктора Санчеса. И вдруг до нее дошло: убийцей, кровожадным маньяком, который взбудоражил всю страну, был не кто иной, как сын доктора Санчеса, пятнадцатилетний Альфредо, подросток, прикованный к инвалидному креслу.

Альфредо, внимательно следивший за Николеттой, произнес скрипучим тоном:

– Ну что, догадалась? Да, это я убивал всех. Мне с моей болезнью осталось совсем недолго жить. Отец знал обо всем, но не мог ничего поделать! Он слишком любил меня! Он простил мне то, что я убил свою мать! Она была беспомощной глупой курицей, которая постоянно обвиняла отца в том, что он виноват в сложившейся ситуации. А мне даже нравится жить в трущобах, здесь так много возможностей… Возможностей совершить преступление и остаться незамеченным!

Николетта чувствовала, как у нее начинают шевелиться волосы на макушке. Хрупкий пятнадцатилетний подросток – и жестокий маньяк! Но чему она удивляется, ей приходилось сталкиваться и с десятилетними, которые торгуют наркотиками, и двенадцатилетними, грабящими и убивающими прохожих ради горстки монет и дешевых часов, и множеством других детей, которые давно превратились в закоренелых бандитов. Но такого, как Альфредо, она встречала впервые.

Ей нужно подобрать пистолет, лежащий на полу около распростертого тела доктора. Иначе…

– Не шевелись, – приказал подросток. – Еще одно движение, и я всажу тебе в живот этот нож. Я умею метать его, причем делаю это великолепно, я научился этому давно, когда мы жили в собственном доме с бассейном.

У Нико пересохло во рту. Альфредо был гораздо опаснее своего отца.

– А твой папа? – задала она вопрос, надеясь отвлечь подростка и все же улучить секунду, чтобы поднять оружие. – Как он мог поощрять такое?

Альфредо с жалостью взглянул на своего отца и ответил:

– Он был жалким тюфяком, неудачником, которого сгубила бутылка. Я ненавижу его! Поэтому полиция и найдет его – застреленного, и тебя, умершую от ран, которые нанес тебе бешеный маньяк перед своей кончиной. Посмертно ты станешь героиней! И избавишь мир от доктора Витольдо Санчеса! Мне так хотелось славы! Газеты полюбили меня, меня – Хуана Потрошителя! Я ловко это придумал, не так ли?

Николетта метнулась к пистолету, но Альфредо оказался проворнее. Она почувствовала, как нож вонзился ей в бок, нестерпимая боль пронзила тело, Николетта осела на пол.

– Я же говорил, что не надо пытаться обмануть меня, – произнес Альфредо, оказавшись около Николетты. – Придется сделать тебе больно. Но боль быстро пройдет, я убиваю профессионально, поверь мне…

Еще бы, подумала Николетта, у тебя, маленький монстр, такая большая практика. Она видела, как Альфредо вытащил из раны нож, у нее потемнело в глазах, она чувствовала, что сейчас потеряет сознание. А подросток склонился над ней. Нож оказался около сердца.

– Всего одно движение – и ты мертва, – улыбаясь, сказал Альфредо. – Извини, но так надо. Или ты, или я. И я предпочту, чтобы умерла ты!