Воспарить к небесам

Пиппа, не очень хорошо справлявшаяся с ссорами и находившаяся не в очень выгодном положении, не отступила.

Она вышла из ситуации с оглушительным ревом.

— О да, ты воспитала, — сердито ответила она. — А как же все то, что ты сделала с Мартиной?

Мое тело начало гореть, и я тут же отшатнулась, саркастически спросив:

— Она что, украла из шкафчика твою домашнюю работу и выдала ее за свою?

— Мама… — начал Оден.

— Нет, — отрезала Пиппа.

Я продолжала с сарказмом.

— А, так она украла твоего парня. Да?

Она сердито наклонилась ко мне из-за спины брата.

— Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю.

— Значит, милая, симпатичная, тихая Эш разрушила твой мир? Действовала сознательно и умышленно, из-за чего ты потеряла всё. Человека, которого любила в течение двух десятилетий. Дом, который вы вместе создали для своих детей. Будущее, которого ты так ждала. Так вот что случилось? — спросила я ее.

— Пожалуйста, мама, — снова попытался Оден.

— Ты же знаешь, что нет, — выплюнула Пиппа.

— Твои отец и мачеха сделали это со мной, — возразила я. — Если бы твой отец нашел кого-то другого, кого бы он полюбил, после того как отдал свою любовь мне, это было нехорошо. Но с этим можно было как-то справиться. Но то, как он поступил, было совсем нехорошо. Я отреагировала, и их настигли последствия, честно говоря, которые они заслужили. Я не должна была позволять вам, дети, видеть это, но это единственное, что я сделала неправильно. Все остальное — их заслуга. Ты предаешь кого-то, и у тебя нет другого выбора, кроме как жить с чудовищем, созданным твоим предательством. То, что ты делаешь с Эш, она этого не заслуживает.

— Дядя Лори, — взмолился Оден.

— Твоя сестра сделала это, приятель, и это нехорошо. Так что она должна держать за это ответ, — твердо и спокойно сказал Лори, но в его голосе слышалось разочарование.

Лицо Одена сникло.

— Это не моя девочка, — заявила я, не отрывая взгляда от дочери.

— Мне пришлось перевестись из школы. Мне нужно было найти друзей. Полли пользуется популярностью, и она хорошо ко мне относится, — ответила она, странно не обвиняя меня в том, что им пришлось переехать, но я и не думала об этом.

— Полли — настоящая стерва. — Я резко повернулась к Эшлинг, вступившей в разговор. Удивительно, но она еще не закончила. — Это всем известно. А чтобы быть ее другом, надо быть такой же стервой. И она не пользуется популярностью. Ее боятся.

Я резко повернулась к дочери, подняв брови.

— Так вот чего ты хочешь? Хочешь, чтобы тебя боялись?

— Мам, да ладно тебе. Прекращай, — выдавил из себя Оден.

— Полли в прошлом, — объявила я.

— Мама! — крикнула Пиппа.

— Моя девочка не водится со злыми девчонками, — сообщила я ей.

— Мама, черт возьми, прекрати, — воскликнул Оден.

Мой взгляд метнулся к нему.

— Следи за языком, — отрезала я.

— Ты теряешь рассудок, — ответил он.

— Естественно теряю, — ответила я. — У меня в голове не укладывается, что моя дочь хулиганка, а уж тем более, что она ведет себя подобным образом с девочкой, которая мне очень дорога, — парировала я.

— Тебе нужно успокоиться, мать твою, — огрызнулся он.

— Язык! — отрезала я.

— Иди на хрен! Идите вы все! К черту все это! — вдруг закричал он, и я резко выпрямилась.

— Оден, — прорычал Лори, подходя ко мне вплотную.

— Не смей так разговаривать со своей матерью, — вмешался Микки, подходя ко мне с другой стороны.

— И ты тоже иди нахрен! — обратился Оден к Микки, проигнорировав Лора. — Ты не имеешь никакого чертова права говорить мне такое.

— Довольно! — закричала я, и в комнате воцарилась тишина. Я перевела взгляд на сына. — Отдай дяде Лори ключи от своей машины.

— Что? — резко спросил он. — Это еще почему?

— Сделай это… сейчас же, — прошептала я дрожащим голосом.

— Я не… — начал он.

— Ключи, дружище, ты же не заставишь маму просить еще раз, — заявил Лори, подходя к моему сыну с поднятой ладонью.

Я обернулась и увидела Эшлинг и Киллиана, гнев, ужас и печаль пронзили меня, потому что все это время моя дочь была причастна к тому, что Эшлинг потихоньку исчезала.

— Мне так жаль, — прошептала я.

На ее глазах выступили слезы.

Киллиан, словно защищая, придвинулся поближе к сестре.

Увидев это, я прошествовала к своему телефону на кухонном столе. Я схватила его, провела пальцем по экрану и приложила к уху.

Раздался гудок.

— С детьми все в порядке? — вместо приветствия спросил Конрад.

Он казался очень обеспокоенным.

До меня это не дошло.

— Оден наказан, — объявила я. — Он ругался в доме даже после того, как я запретила ему это делать, а потом повторил это со мной и Микки.

— Черт, — пробормотал Конрад, что было неожиданным ответом, но я его не уловила.

— А наша дочь — настоящая хулиганка. Она общается с хулиганами и отстаивает свою позицию, что не говорит жестоких вещей, но и не отрицает своего участия, не только насмехаясь над другими, но и не делая все возможное, чтобы остановить травлю или держаться от нее подальше.

— Господи Иисусе, — Конрад все еще бормотал, но теперь это звучало сердито.

— Более того, она защищается, говоря, что я научила ее этому дерьму, учитывая то, что произошло между тобой, мной и Мартиной.