Воспарить к небесам

Но я чувствовала, что сокрушительная тяжесть всего, что только что произошло, уменьшилась, потому что у нее хватило духу пошутить.

— Мам, можешь позвонить папе и сказать, чтобы он не приезжал? — спросил Оден, и мое внимание переключилось на него. — Мы извинились. Нам правда очень жаль. Серьезно. — Он притянул сестру ближе.

— Да, — согласилась она и посмотрела на Эшлинг. — Мне… жаль… это было подло, и это не… — она покачала головой, сделала глубокий вдох и заявила: — Это никогда не казалось правильным. И я… я знаю, что Полли точно нацелится на меня, но, — она расправила плечи, — неважно. Она всегда на все жалуется, и это очень тяжело. Так что у меня не будет друзей. Не то чтобы этого не случалось и раньше, как тогда, когда я переехала сюда.

— Не похоже, что все состоят в банде стерв Полли, — сказала Эш, будто Пиппа была тупоголовой, и я позволила ей это… учитывая обстоятельства.

Микки не был того же мнения, что и я.

— Эш, — тихо и предостерегающе произнес он.

— Это правда, — пробормотала она. — Просто остальные из нас не самая крутая компания. Кое-кто должен усвоить, что для старшей школы — это не смерть.

И снова Пиппа выглядела побитой.

— Эш, — позвала я. — Ты не могли бы пойти со мной на минутку? — она явно испугалась этой идеи, поэтому я поспешила добавить: — Все в порядке, дорогая. Просто я хочу поговорить наедине. Но если хочешь, чтобы твой отец и брат были с тобой, они могут пойти с нами.

После минуты колебаний она ответила:

— Я пойду с тобой.

— Мама, — позвал Оден. — Насчет отца…

— Мы разберемся с этим через секунду, — сказала я ему, подходя к Эшлинг и ведя ее по коридору к своей комнате.

Когда она вошла в нее, то сказала:

— Ого. Потрясающая комната.

— Спасибо, цветочек.

Я закрыла за собой дверь.

Она посмотрела на меня, и я начала.

— Я не лгу, клянусь сердцем, — я сделала жест, который сопровождал мои слова, — твое решение не будет иметь никаких последствий. Ты очень много значишь для меня, дорогая, и я хочу, чтобы тебе было комфортно со мной и в моем доме. Пиппа извинилась. У нее тогда были тяжелые времена. Но если ты не согласна провести с ней День Благодарения, тогда отец заберет ее домой. И, — я схватила ее за руку, когда она отвела от меня глаза, — я говорю серьезно. Это очень серьезно, и Пиппа должна это усвоить. Я не ставлю тебя в неловкое положение. Если хочешь уйти и остаться в безопасности дома, это твой выбор. Если хочешь, чтобы Пиппа уехала и остаться здесь с отцом, братом, моим братом и мной, то это тоже твой выбор. Если это слишком большое решение для тебя, я сама сделаю выбор и отправлю своих детей домой.

— Это не из-за нее, — заявила она.

— Прошу прощения? — переспросила я.

— Она помогла сделать школу отстойной, но это не она. Она сказала правду. Она никогда ничего не говорила. Килл прав, она действительно смеялась, но никогда ничего не говорила. Значит, это делала не она. Не очень-то весело ходить в школу, где полный отстой. Но совсем не весело возвращаться домой к маме, и смотреть, как она пьет, пока не отключится на диване. Тащить ее в постель. Стараясь, чтобы Килл этого не увидел и не услышал. Потом мы уезжали к папе, и всего через неделю возвращались к этому. Это не из-за Пиппы. А из-за мамы и тебя.

— Меня? — прошептала я, и снова мой желудок скрутило от всех ее слов, включая последнее.

— Мы все испортили рассказами маме о тебе. Все стало еще хуже. Я не хотела расстраивать Киллиана, потому что он не понимал этого и продолжал говорить о тебе. Так что я знаю, почему она пропустила день рождения Киллиана и попалась пьяной за рулем. Из-за тебя.

— Я… не понимаю… — начала я.

Она взмахнула рукой, явно смутившись.

— Дело не в тебе. Я не имею в виду, что это из-за тебя. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Но все же из-за тебя. — Она, казалось, была поглощена моим ответом, когда спросила: — Ты понимаешь, что я имею в виду?

Я сжала ее руку.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Но сейчас она не пьет, чего никогда не делала, и я не понимаю, что это значит. Но это неважно. — Она покачала головой, отвергая попытки матери прийти в себя, и я снова подумала, что Рианнон могла бы все рассказать. — Я воспользовалась моментом, когда она была, ну, понимаешь, собой, чтобы, она могла познакомиться с тобой, пока мы ходили по магазинам, и увидеть, что ты действительно классная и все может быть хорошо. Вышел ли из этого толк?

Я молча кивнула.

— Вышел, цветочек.

— Полли никогда не перестанет задирать меня, — продолжала она. — Даже если Пиппа не будет стоять у нее за спиной и вести себя так, будто она самая крутая со времен Бейонсе. Она будет продолжать наезжать на меня, потому что это ее суть. Она цепляется к людям, у которых есть то, чего нет у нее. Типа моей толстой фигуры.

— Ты вовсе не толстая, — сказала я ей.

На этот раз она не сводила с меня глаз.

— Я толстая, Эми, — прошептала она.