Воспарить к небесам

Оден откинулся назад и скрестил руки на груди.

— Почему? Пиппу распекли перед всеми, чтобы она выучила свой урок о том, что нельзя водиться не с теми людьми. Как ты выучишь свой урок, идя своей дорогой, развлекаясь на полную, и таща нас за собой, не давая веселиться? А, папа? А кто будет учить, — он скрестил руки на груди и сердито ткнул пальцем в отца, — тебя?

Конрад терял над собой контроль, я видела это по его покрасневшему лицу и по тому, как он наклонился к сыну.

— Я взрослый человек, и твой отец, и не позволю тебе так со мной разговаривать, тем более на людях.

Пиппа обошла их кругом, и я распахнула ей объятия.

Она влетела в них.

Я крепко прижала ее к себе.

Лори подошел ближе к нам обеим.

— Я не поеду с тобой, — заявил Оден. — Пиппа не поедет с тобой. И я имею в виду ни сейчас, и ни в Техас. Мы поговорили в машине по дороге сюда и через пару секунд решили, что останемся здесь с мамой. Поэтому отправляйся в Техас и встречайся там с любой женщиной, которой собираешься изменить. Мы остаемся дома с мамой.

— Это мы с твоей матерью обсудим позже, — заявил Конрад.

Оден посмотрел на меня.

— Я хочу жить с тобой, потому что мне нравится твой дом, а вы с Микки действительно нравитесь друг другу и не кричите все время. Микки порядочный человек, и ты любишь нас достаточно, чтобы приехать сюда к нам, а не дергать по всей этой проклятой стране.

— Я тоже хочу остаться с тобой, мама, — прошептала Пиппа.

Конрад посмотрел на свою маленькую девочку, свою малышку, свою дочь, которая всегда была на его стороне, и его гнев исчез.

Теперь он выглядел побитым.

— Ладно, с этим покончено, — объявил Лори. — Кон, дети останутся с Амелией. Вы с ней можете сесть и поговорить, когда охладите головы. Сегодня у нас было много драм, и нам нужно успокоиться, и боюсь, твое присутствие здесь не поможет.

— Я… — начал было Конрад.

— Кон, пожалуйста. Уходи, — тихо сказал Лор. — Я понимаю, ты не хочешь оставлять все как есть, но, честно говоря, это самый добросердечный поступок, что ты можешь сделать в данный момент.

Мой бывший муж пристально смотрел на моего брата, и он не выглядел злым или мерзким. Он казался ошеломленным.

Затем он посмотрел на меня.

— Мы поговорим?

Я молча кивнула.

— Мы поговорим, Кон, — тихо сказала я.

Он перевел взгляд на Олимпию и снова посмотрел на меня.

— Я опять все испортил, Мими, — прошептал он.

Конрад называющий меня Мими?

Да, совершенно ошеломленный.

Я крепко сжала губы.

— Папа, дядя Лори попросил тебя уйти, — объявил Оден, подходя к двери и открывая ее.

Конрад вздрогнул и посмотрел на сына. Это заняло у него несколько секунд, но он кивнул и направился к двери. Он снова посмотрел на Одена, но тот только хмурился. Он повернулся ко всем нам и пробормотал:

— Приятного вам Дня Благодарения.

Затем он вышел за дверь.

Оден захлопнула ее за ним.

И меня всю затрясло. Неудержимо.

Наконец, я больше не могла сдерживаться и расхохоталась.

Это была истерика.

Но мне было все равно.

— При-при-при… приятного… — я сглотнула и воскликнула: — Дня Благодарения! — я все держалась за свою девочку и смеялась.

— Да, точно, — сказала дочь, ее голос тоже дрожал. — Следующее, что может быть — это у птицы окажется сальмонелла, и мы все отравимся.

Я крепче прижала ее к себе и засмеялась еще громче.

— Это действительно отстой, что моя сестра сделала с тобой, Эш, — коротко сказал Оден, и я попыталась сдержать свой смех, когда мы с Пиппой повернулись к нему. — И это еще хуже, чем то, что у твоей мамы есть проблемы. Но как видишь, наш папа — тот еще фрукт.

— Наш папа никогда бы не стал обманывать, — заявил Киллиан. — Я был с ним, когда он играл в покер со своей командой. У кого-то на пол упал валет, и он его увидел и мог воспользоваться, чтобы победить, но он этого не сделал. Он захотел переиграть.

Услышав слова Киллиана, я продолжила смеяться.

— Думаю, Килл, они имеют в виду… — начала Эш.

— То же самое, Эш, только другую игру, детка, — мягко сказал Микки дочери.

Услышав его голос, я протрезвела и посмотрела на своего парня.

Я стерла под глазами слезы и, продолжая держать мою девочку, начала объявлять:

— Ладно, Микки, Эш и…

— Чертовски голодны, — перебил меня Киллиан. — У тебя есть какие-нибудь вторые попытки для лошади? (Прим. переводчика: Киллиан произнес французское обозначение закусок «hors d'oeuvre», как «horse do-overs», что можно перевести как «вторые попытки для лошади»).

Я моргнула, глядя на сына Микки.

Микки начал посмеиваться.

Я перевела взгляд на него и моргнула.

— Эш, ты не могла бы пойти со мной в мою комнату, чтобы мы могли поговорить? — спросила Пиппа.

Я вся напряглась.

Эш внимательно посмотрел на нее и кивнула.

Пип стиснула меня и прошептала:

— Я в порядке, мама.

Я посмотрела на свою девочку.

— Ты уверена?

Она кивнула.

— Да.

— Исправь это, — продолжала шептать я, имея в виду Эшлинг.

Она поняла, что я имею в виду, и снова кивнула.

Я отпустила ее.

— Пойдем, — сказала она Эш и двинулась вперед.

Эш последовала за ней.