Воспарить к небесам

— Ты не толстая, — твердо заявила я, сжимая другую ее руку. — Я говорю серьезно. Ты прекрасна, и я не думаю, что этому Келлану, кем бы он ни был, ты бы понравилась и он стал бы защищать тебя перед местной злобной Королевой Би, если бы ты такой не была.

Она отвела взгляд.

— Я ничего о нем не знала.

— Теперь знаешь, — сказала я, и она снова посмотрела на меня. — Так что, если не веришь мне, а ты должна верить, или своему отцу, который считает тебя великолепной, или брату, который любит тебя до безумия, тогда поверь некоему боксеру-выпускнику, который хочет с тобой встречаться.

Ее глаза блеснули трепетом девочки-подростка при одной этой мысли.

Вот это мне нравилось видеть.

Я развела наши руки в стороны, покачнулась назад и посмотрела на ее юбку.

— Жаль, что он не видит, как мило ты выглядишь в этой юбке.

Она слегка пожала плечами, и это был первый раз, когда я подумала, что это мило и не беспокоит меня.

Затем ее рука сжала мою, и она посмотрела мне в глаза.

— Если Пиппа порвет с Полли, это будет слишком.

Я выдержала ее взгляд.

— Это не твоя проблема.

— Ты была… — Она посмотрела на закрытую дверь, потом снова на меня. — Ты была очень строга с ней там.

Боже, девочка Микки была такой милой.

— Она нуждалась в этом уроке.

— Возможно. Но если серьезно, Полли может быть очень плохой.

— «Дурацкое пари», — сказала я.

Она пристально посмотрела на меня, потом перевела взгляд на мое плечо и сказала:

— Она получает милого парня.

— Да, но не Келлана, — ответила я.

Она снова посмотрела на меня.

Раздался стук в дверь, но прежде чем я успела ответить, вошел Микки и закрыл ее за собой.

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на дочь и не двинулся с места.

— Ты в порядке?

Я отпустила ее, когда она ответила:

— Да, папа.

— Хочешь вернуться домой? — спросил он.

Она протянула в мою сторону руку.

— Мы как раз это и решали.

Микки посмотрел на меня, и я почувствовала, как тяжесть всего случившегося начала давить на меня.

— Я должен забрать детей домой, детка.

Я молча кивнула.

— Конечно, — пробормотала я.

Не колеблясь, он повернулся к Эшлинг.

— Пойдем, малышка.

Эш посмотрела на меня и снова на своего отца.

— Может, нам стоит…

— Семья Эми должна разобраться без зрителей.

Она слегка пожала плечами, что было совсем не мило, а потом посмотрела в пол и пробормотала:

— Хорошо, папа.

Микки перевел взгляд на меня.

— Позвоню тебе позже.

— Хорошо, — прошептала я.

Он подошел к Эш, обнял ее за плечи и вывел из комнаты.

Чувствуя на душе свинцовую тяжесть, я последовала за ними.

— Этого нам от тебя тоже не нужно!

Это сердито выкрикнул Оден, и даже все еще чувствуя тяжесть дня, я пошла быстрее, Микки и Эшлинг тоже.

Когда мы вышли в гостиную, я увидела, что сын стоит лицом к лицу со своим отцом у закрытой двери.

Лор направился прямо ко мне.

Однако Микки этого не сделал.

И меня придавил еще больший вес.

— Оден, не зарабатывай себе больше того, что тебе уготовила мать. Ты уже под домашним арестом на две недели. Если продолжишь, я превращу их в три, — ответил Конрад.

— Мы все уладили с мамой. — Сын посмотрел на меня. — Мам, скажи ему.

— Мы должны позволить Микки и его детям… — начала я.

— Ты ругаешься на мать, ее друга, а твоя сестра издевается над детьми в школе? — спросил Конрад перекрикивая меня. — Не думаю, что вы могли разобраться с этим за десять минут.

— Мы смогли, — отрезал Оден.

— Оден… — снова начала я.

— Это уже три недели, сынок. Продолжай, — ответил Конрад.

Именно тогда мой прекрасный мальчик наклонился к отцу, и его лицо исказилось от такой боли и ярости, что все нервные окончания болезненно сжались, и мне потребовалось титаническое усилие, чтобы не побежать к нему.

— Как будто мне есть дело до того, что ты делаешь со мной, — прорычал он. — Как будто мне вообще есть до тебя дело. Ты греб… неудачник, изменщик.

— О нет, — прошептала я.

— Господи Иисусе, — пробормотал Лор.

— Думаю… — начал было Микки.

— Нет, — отрезал Оден, его глаза обратились к Микки. — Ты должен понимать. Тебе ли не знать от чего спас мою маму.

— Оден. — Я двинулась вперед. — Милый, позволь Микки и его детям уйти…

— Он снова переезжает, мам, — объявил Оден, и я замерла как вкопанная. — Он берет над нами опеку и забирает с собой. Так он думает. Он хотел, чтобы вчера мы остались с ним, — его лицо исказилось еще больше, на этот раз от отвращения, когда он произнес «с ним», — потому что Мартина вчера съехала, они разводятся, потому что он неудачник, обманщик. — Оден посмотрел на отца. — Ты же знаешь, что я был там, когда эта женщина пришла к нам домой.

— О нет, — прошептала я.

— Господи Иисусе, — выдавил из себя Лор.

— Я же тебе объяснял, — огрызнулся Конрад.

— Да, и ты солгал, — парировал Оден. — Неужели ты думаешь, что мы с Пип не слышим, как вы все время ссоритесь? И Мартина не единственная, кто громко кричит. Ты кричал на свою жену. Это так я должен обращаться со своей женой, когда она у меня будет, папа? Неужели это то, что Пиппа должна терпеть от своего мужа? То как ты поступил с мамой? То как ты поступил с Мартиной?

— Нам следует обсудить это в другом месте, Оден, — холодно сказал Конрад.