Воспарить к небесам

Я оглянулась и увидела, что она прислонилась к дяде, крепко обняв его за плечи, но ее глаза были устремлены на шкафы под раковиной.

— Ладно, давайте завтракать, — предложила я. — Кто чего хочет?

— Ты, наверное, ненавидишь меня.

Я остановилась и посмотрела на свою девочку, смотревшую на Микки из-под ресниц.

Черт возьми, Микки все понял.

Я просто не знала, как вмешаться, чтобы облегчить жизнь ему или моим детям.

Я обнаружила, что Микки в этом не нуждается.

Должна была догадаться.

— Я не ненавижу тебя, дорогая, — мягко сказал Микки.

— Я бы возненавидела себя, — пробормотала она, глядя ему в плечо.

Я посмотрела на Микки, когда он сказал:

— Пиппа, подойди сюда.

Она отпрянула назад, но не успела далеко уйти, Лор убрал руку с ее плеч и положил ладонь ей на поясницу. Он легонько подтолкнул ее, и она прошаркала к Микки.

Когда она подошла ближе, Микки потянулся к ней, взял ее за руку и притянул ближе, а затем обнял.

Я затаила дыхание, когда дочь напряглась в его объятиях.

Микки наклонил голову и тихо сказал ей на ухо:

— Вчера вечером с тобой случилось много ужасного. И ты это приняла. У тебя хватило мужества извиниться. Это было очень важно. Это было оценено по достоинству. Я это оценил. Моя девочка это оценила. И раз кто-то извиняется, у тебя нет другого выхода, кроме как двигаться дальше. Если ты держишь камень за пазухой, это делает тебя плохим парнем. Все кончено, дорогая. И как только ситуация в школе останется позади, тогда все завершится окончательно. Отпусти ситуацию. Хорошо?

Она немного расслабилась в его объятиях и откинула голову назад.

— А Эш отпустит?

— Я не позволю своей девочке превратиться в плохого парня. — Он одарил ее улыбкой. — У нас у всех было не самое удачное начало. Но вот, что я тебе скажу — хуже уже быть не может.

Ее глаза расширились от удивления, и она издала сдавленный смешок.

— Все будет хорошо, — мягко сказал он.

Она кивнула.

— Ладно, Микки.

— А теперь обними меня и скажи маме, что ты хочешь на завтрак.

Она обняла его и быстро прижала к себе. Если я правильно поняла, он быстро сжал ее в ответ. Потом они разомкнули объятия, и она посмотрела на меня.

— Яичница с сыром, мам, — распорядилась она, но тут же добавила: — Я помогу.

— Спасибо, малышка, — ответила я, улыбаясь ей, и снова воспарила, гадая, может ли кто-нибудь увидеть под моими ногами облако любви, которую я испытывала к четырем людям, и поднимающее меня вверх. — Возьми яйца из холодильника.

— Ты должен остаться на яичницу с сыром, Микки, — предложил Оден. — Это скорее сыр, чем яйца.

— Похоже, этого я не могу пропустить, — ответил Микки, взглянув на часы.

— Если тебе нужно идти, милый, то я сделаю ее в другой раз, когда ты будешь с нами, — предложила я.

Он посмотрел на меня, перевел взгляд на Одена, потом на Пиппу, отходившую от холодильника с яйцами и молоком, и наконец снова на меня.

— У меня есть время на яичницу, Эми.

Ему нужно было уходить.

Но он остался, потому что мои дети беспокоились, что он их не любит, а он хотел, чтобы они знали — все хорошо.

Мне захотелось снова признаться ему в любви прямо здесь и сейчас.

Я должна была сделать это одним взглядом.

Микки ответил мне таким же взглядом.

— Мам, хочешь, чтобы я натерла сыр? — спросила Пиппа.

Я оторвала взгляд от своего парня и перевела его на дочь.

— Да, Пиппа.

Она бросилась обратно к холодильнику, а я уже собралась взять миску, когда заметила, что Лори изучает Микки, который потягивал кофе.

Он не выглядел гордым.

Он выглядел так, словно одобрял это.

Так бы поступил он сам.

Микки был великолепен.

Это по-прежнему делало меня счастливой.

*****

Я сидела за столиком у окна на «Рынке Омаров».

Не за тем столиком, за которым мы сидели с Микки, а тем, что поближе к входной двери.

Я потягивала чай со льдом, когда, опоздав на пятнадцать минут, вошел Конрад.

Я смотрела, как его глаза бегали по залу, пока не нашли меня и он не направился ко мне.

Он был одет по-деловому — очень хороший, очень дорогой костюм, сшитый специально для него. Волосы аккуратно подстрижены и уложены с использованием минимального количества средств. Этот стиль ему очень шел. Он выглядел как сверхуспешный бизнесмен, который использует свои деньги, чтобы ухаживать за собой.

Или же он был похож на талантливого нейрохирурга, который делал то же самое.

Изучая его, я не удивилась, что больше не нахожу его ни капельки привлекательным. Оглядываясь назад, я пыталась понять, как подобное вообще со мной произошло. Это заставило меня вспомнить тот момент, когда во время того бала он вышел на улицу.

Тогда мне казалось, что принц встречает свою будущую принцессу.

Но он был жабой.

Просто мне потребовались годы поцелуев, чтобы понять это.

Он шел ко мне и я продолжала его рассматривать, не сводя с него глаз, пока он не остановился у нашего столика.

— Амелия, — поприветствовал он.

— Конрад, — ответила я.

Он сел на свое место.