Воспитание ангела. Сборник повести и рассказов

Почему он решил, что надо куда-то идти? Ах ну да! Фурсов, литератор. Надо незаметно вернуть кольцо. Проклятье! Но кольцо у Ирины. Это тупик какой-то. Надо попросить её вернуть вещицу! Пусть это будет смешно выглядеть – он приходит и говорит: «Ирина Николаевна, верните, пожалуйста, кольцо. Я вовсе не хотел его вам дарить, а дал просто поносить». Бред какой-то! Мальчишество. Ну и пусть, что смешно! Но иначе и её могут заподозрить в воровстве. Папа-то у неё генерал милиции и Валерия шпионит. Найдёт кольцо, побежит докладывать муженьку своему. Нет, к Ирине домой он теперь ни ногой. Да что там думать, она же знает, что он её любит, и может быть сама влюбилась. Ну не влюбилась, но всё время думает о нём. Конечно она уже узнала, что с ним произошло, а может быть и почему всё случилось. Она обязательно придёт его навестить, и когда он попросит её вернуть кольцо, она при виде раненного и больного её защитника, ничего не спросит, в просто снимет его с пальца и отдаст Сергею. Значит никуда бежать не надо, а просто ждать.

Сергей почувствовал, что голоден, проглотил, не жуя, котлету и выпил жидкого, пахнущего сеном чаю.

На следующий день в палате появились Ленка и Лёха.

Ленка сразу пощупала Сергею лоб, проверила пульс, позвала сестру и потребовала убрать с тумбочки недоеденный завтрак. Ребята рассказали, что всех вызывали в милицию, допрашивали как свидетелей. Нож, которым Трофимов ударил Сергея, нашли рядом с площадкой в кустах.

– Интересный такой ножичек, – сказал Лёха, – пружинный и, представляешь, с фашистской свастикой. А знаешь, Серый, ведь это я виноват. Ведь я его у Трофима видел, когда обыскивал, но он сказал, что это пенал для ручки. Я, дурак, и поверил.

– Ничего ты не виноват, – сказал Сергей, – он мне его тоже как-то показывал. Ещё купить предлагал. Я тогда тоже не разобрал, что это такое, пока он на кнопку не нажал.

– Ну, тогда лады, – обрадовался Лёха.

Ленка подробно рассказала, как на первом допросе следователь угрожал, что откроет уголовное дело по статье тяжкие телесные и сговор.

– Представляешь, – возмутилась она, – он нас за шайку принял!

Но потом все обвинения пали на Трофимова, особенно после того, как кто-то вспомнил, что он пришёл позже, а до этого сказал, что ему надо зачем-то домой.

– И что теперь, его посадят? – безразличным тоном спросил Сергей.

– Я бы посадил, и надолго, – мрачно сказал Лёха, – чтобы не гадил, не насиловал женщин и не портил коллектив.

– И я «за», – неожиданно горячо поддержала его Ленка. – Только не будет этого.

– А ты откуда знаешь?

– Фёдор Иванович вчера моей маме сказал, когда пришёл на обследование в поликлинику. У него от нас тахикардия развилась. В общем, родители Юрика наняли адвоката, а тот убедил всех, что он сам не знал, что у него в кармане лежит. И защищаясь, схватил, что первое под руку попалось, и ударил. А там кнопка потайная, – Сергей, ты же сам говоришь, – ну, лезвие и выскочило.

Сергей слушал ребят, лёжа на подушке и глядя в потолок. На самом деле он не хотел, чтобы Юрика посадили в тюрьму или ещё кого наказали. Во всём был виноват только он сам. Это он пообещал Ирине Николаевне защищать её доброе имя и вызвал Трофимова на дуэль.

Он почувствовал, как вместе с новым приступом головной боли к нему приходит злость.

– А что Ирина Николаевна? – осторожно спросил он, чтобы не вызвать к себе никаких подозрений.

– Ирка-то? – сказал Лёха, и тут же получил подзатыльник от Елиной.

– Она до сих пор в отпуске, продолжила за Лёху Ленка. – Все слухи утихли, если ты об этом. Мирошкины предупреждены: если скажут ещё хоть слово, им будет объявлен бойкот.

– А я бы и их посадил, за подстрекательство, – вставил Лёха.

– Ну и напрасно, одна из них в тебя влюблена, – съехидничала Ленка.

– Значит, в отпуске, – вздохнул Сергей и отвернулся к стене, чтобы скрыть подступившие от обиды слёзы.

Ребята подождали немного, ожидая, что он снова заговорит с ними, но Сергей, пару раз всхрапнул, делая вид, что засыпает, после чего Ленка взяла Лёху за руку и силком вывела из палаты.

Услышав, как закрылась дверь, Сергей дал волю едва сдерживаемым до этого момента всхлипам.

Через две недели его выписали. В заключении врача было сказано, что он не должен активно двигаться, не поднимать тяжестей, и что самое ужасное – читать и писать категорически запрещалось в течение месяца. Таким образом ему незачем было ходить в школу и он не сможет сдать зачёты и писать контрольные, чтобы перейти в следующий, девятый, класс.

Приближающиеся каникулы растягивались для него аж до следующего сентября.

***

Мама страшно расстроилась, а Сергей замкнулся в себе, ни с кем из друзей не захотел встречаться. Хорошо, что брат этот пока не приехал…, но пришла тётя Маруся, сестра мамы.

Через неплотно прикрытую на кухню дверь Сергей слышал, как они о чём-то долго говорили с матерью, вздыхали и охали. О чём, о чём – о нём, конечно, и о пропащем отце.

Сергей так и не вышел к ним.