Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

Но великий принцип Дарвина, который так хорошо объясняет окраску самки павлина, едва ли применим к самцу с его весьма опасным ярким нарядом. В сущности, естественным отбором сложно объяснить очень многие броские признаки, которыми так изобилует животный мир. К слову, Дарвин и сам прекрасно это понимал. И, не находя нужного объяснения, признавался в своем смятении в письме к ботанику Эйсе Грею: «Всякий раз, когда я рассматриваю перо из хвоста павлина, мне делается дурно!»[198] Герцог Аргайл вопрошал с раздражением: «Какое объяснение дает закон естественного отбора таким декоративным признакам, как пятна на хвосте колибри?» И сам же с презрением отвечал: «Ровно никакого». «И я вполне согласен с ним», – сказал Дарвин[199].

Нечто способствует возникновению роскошных, захватывающих дух, однако совершенно не имеющих практической ценности украшений у самых разных представителей живого мира. Посмотрите в интернете фотографии ракетохвостых колибри, и вам станет понятно, даже без учета других бесчисленных примеров, отчего Дарвин лишился покоя и сна. Он сформулировал свою идею естественного отбора и очень логично обосновал ее. Корабль был спущен на воду и отправился в путь. Но даже на страницах своего монументального «Происхождения видов» Дарвин признавал, что у этого корабля есть серьезная течь. По сути, сам термин «естественный отбор» не совсем удачен. Окружающая среда не выискивает, не сравнивает и ничего активно не выбирает; она выступает в роли своеобразного фильтра. Если узор на твоем оперении делает тебя заметным на гнезде, ты попадешь в этот фильтр. Суровая смертельная борьба за существование, которую предполагает естественный отбор, едва ли способна привести к возникновению такого изобилия в мире экстравагантно длинных перьев, ярких окрасок, декоративных рогов, сложных узоров и столь разнообразных в своей замысловатости песен. Но что же тогда играет главную роль в формировании всего этого великолепия?

В основном пышные украшения носят самцы. Дарвин сделал важное заключение: «У громадного множества животных понимание красоты ограничивается целями привлечения противоположного пола»[200].

Вероятно, вы слышали о так называемых беседковых птицах, или шалашниках[201]. Порядка 20 видов этих птиц, самые мелкие размером примерно с горлицу, самые крупные – с ворону, обитают в Австралии и на Новой Гвинее. Беседки, которые строят самцы шалашников, считаются самыми совершенными сооружениями из всех, создаваемых животными (разумеется, за исключением человека). Одни виды возводят нечто вроде шалаша с крышей, другие – огражденные с двух сторон аллейки. На строительство идут тысячи палочек, веточек или соломинок. А помимо этого, самец еще и украшает свое сооружение, специально собирая сотни разнообразных предметов.

Такая беседка не имеет никакого отношения к гнезду. По своей сути это, так сказать, сцена, на которой разворачивается обольщение. Ее единственное назначение – убедить скептически настроенных самок, что им стоит спариться именно со строителем этой, самой лучшей беседки. По-видимому, шалашники – единственные животные, кроме человека, которые используют эстетически смотрящиеся предметы для привлечения противоположного пола.

Как разные виды шалашников не похожи друг на друга, так различаются и используемые ими украшения, будь то лепестки, ракушки, перья и т. д. Одни виды отдают предпочтения синим украшениям, другие – красным, зеленым или белым. Самцы некоторых видов используют при строительстве орудия труда или раскрашивают стенки своего сооружения ягодным соком. В наши дни они частенько дополняют декор цветными стеклышками, гвоздями или кусочками пластика. Самцы тратят долгие часы, располагая все эти предметы. Некоторые даже прибегают к оптическим иллюзиям, зрительно увеличивая свои сооружения: раскладывают предметы от самых мелких к более крупным, создавая эффект перспективы. Попробуйте сдвинуть что-нибудь или подсунуть птице предмет неправильного цвета – самец наверняка вернет декор к исходному виду, который кажется ему предпочтительным. Единственное, что при этом учитывается, – зрительный эффект, то есть каким сооружение предстает с эстетической точки зрения.

Затем появляется самка и инспектирует результаты трудов самца, добивающегося ее расположения. Иногда тот манипулирует некоторыми элементами декора, демонстрируя их самке, как продавец в магазине, а она смотрит и оценивает. Каждая самка обходит беседки нескольких самцов. Различия между их творениями обязательно есть, в этом-то и кроется суть.