Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

Мотор остановлен, и мы просто дрейфуем в лодке, между делом перекусывая. Снова вегетарианские сэндвичи, а в придачу к ним – куча сахарного печенья, неведомо как попавшего в наши обеденные припасы. Сегодняшний день – самый жаркий за все это время; солнце полыхает, заливая все вокруг слепящим светом. Нам в первый раз не хватило питьевой воды. Придется либо терпеть, либо вскрывать аварийный запас. Но киты сегодня были так невероятно щедры к нам, что мы вполне готовы примириться с легкой жаждой.

Море лениво ворочается под нами, мягко перекатываясь, словно массируя днище лодки легкими движениями вверх-вниз, негромко нашептывая что-то на своем морском языке. Но в этих абсолютно физических проявлениях море само кажется живым – оно как будто ищет контакта с нами под яростным солнцем, прожигающим свой дневной путь по небосклону. Как будто физика – это только начало общения. Медленное ритмичное покачивание отражается в прерывистом дыхании полуденного бриза. Куда ни глянь – все это разные уровни, разные слои существования.

Проходит какое-то время, которого я не замечаю, и чуть более чем в полутора километрах от нас на поверхность выныривает кит, выдыхая белый наклонный фонтан. Я уже не вздрагиваю от неожиданности; я начинаю нутром чувствовать ритмы океана, включая и размеренный ритм китов, которые, по крайней мере, всегда держат данные обещания.

Разумеется, наши камеры не дремлют и аккуратно фиксируют высоко поднятый хвост кашалота, когда он возобновляет глубинные изыскания.

«Этого мы сегодня еще не видели», – замечает Шейн.

Море как будто взрывается: молодой кит, которого мы наблюдали час назад вместе с матерью, два раза подряд выпрыгивает из воды, всей массой обрушиваясь на бок и вздымая белые стены брызг. От третьего прыжка спиной вниз вода под китом расходится воронкой, в которую он падает с грохотом.

Шейну не терпится увидеть, кого вызовет из глубины поднятый молодым китом шум. Когда еще один кашалот выныривает на поверхность на расстоянии меньше полукилометра, детеныш тут же устремляется к нему и остается рядом.

Значит, снова три кита: тот, который несколько минут назад занырнул, молодой любитель прыжков – и вот теперь взрослый, только что присоединившийся к детенышу. Всех их удерживает на орбитах друг друга сила эмоционального притяжения.

Молодой и взрослый киты держатся так близко, что наверняка касаются один другого. Детеныш подныривает под соски взрослой самки, подтверждая, что это кормящая мать – чья бы то ни было. Итого за сегодняшний день, по моим подсчетам, мы видели восемь китов. Но про многих мы все еще не знаем точно, кто они такие.

Подышав немного общим с нами свежим морским воздухом, киты выгибают спины, снова уходя на глубину. Мать высоко воздевает хвост, делая это с необычайной грацией. Детеныш просто горбится в неглубоком нырке. Он словно пытается повторять за матерью, но ясно, что сегодня он еще не сможет последовать за ней.

Кашалоты движутся против ветра. А ветер тем временем раздувает еще более крутые волны, так что мы отказываемся от мысли следовать за китами через эту маслобойку. Мы перемещаемся на пять километров к северу. Там мы делаем остановку, чтобы послушать, – и пожалуйста, опять киты! Иногда дни проходят за днями без единого щелчка. А иногда их можно различить везде, куда бы ты ни направился.

«У нас тут сегодня прямо-таки китовый суп!» – радуется Шейн.

Менее чем в километре от нас два кита выныривают совсем близко друг от друга. И примерно на том же расстоянии к северо-востоку показывается третий.

«На сегодня уже получается десять взрослых и еще детеныш!» – дает отчет Шейн.

Я прилежно записываю эти данные. Сам я едва ли могу сосчитать встреченных кашалотов или отследить их перемещения, потому что редко когда понимаю, кого именно вижу и не попадался ли он нам сегодня.

Всплывшие киты заныривают с разницей в считаные мгновения. Я изо всех сил стараюсь приметить характерные отметины на их хвостах или шрамы на теле, чтобы сделать фотографии, которые пригодятся для определения.

«Прекрасно, – заявляет Шейн. – Я все еще не знаю, что это за киты, но хвосты у них великолепные, прямо секси».

* * *

Пусть недолго, но я нахожусь там, где мне лучше всего: среди этих живых носителей великой мощи, которые пришли в мир задолго для меня и, возможно, переживут нас всех. За время наших встреч вся их красота и вся правда о них поразили меня до глубины души, вызвав в ней болезненный очистительный отклик. На краткий промежуток времени они словно разбудили меня, я чувствую себя в этом мире как дома.

Чуть позже неподалеку от нас два кита, которых мы видели ранее, выныривают на расстоянии около километра друг от друга. Один начинает двигаться в сторону другого, но останавливается. Возможная причина – две приближающиеся лодки с туристами, прибывшими посмотреть на кашалотов, и еще одна с дайверами.