Воспитание драконов

Билли постарался сделать так, чтобы руки полицейского не касались ее спины. Он сам влез по пояс в окно, чтобы поддерживать ее спрятанные крылья, а полицейский — атлет в кожаной куртке с гривой седых волос — приподнимал ее голову и плечи.

— Вот так, сынок. Подними-ка ее еще чуть-чуть. Ну вот, все будет хорошо.

Бонни уже не кричала, только сдавленно всхлипывала, и глаза ее были по-прежнему крепко зажмурены. Они со всей осторожностью, на какую только были способны, поместили ее обратно в салон, где она сама смогла сесть.

Когда они открыли дверцу, Бонни выбралась наружу, опираясь сразу на две заботливые пары рук, и попробовала встать. Но ее дрожащие ватные ноги не слушались ее, и она, теряя равновесие, уцепилась за Билли, обняла его и жалостно расплакалась у него на плече. Билли бережно принял ее в объятия, стараясь как можно легче касаться ее пропитанного кровью свитера. Он понемногу приподнимал ткань с ее кожи, чтобы скрыть горб, образованный крыльями. Хоть бы никто не заметил!

Мать Билли сама взобралась на сиденье. Она крепко ударила кулаком по рулю, и сирена смолкла. Полицейский протянул ей руку, помогая выйти из машины, а второй рукой взялся за рацию, висевшую у него на плече.

— Пришлите «скорую» на угол Мейн и Миллстоун. Четверо пострадавших: две женщины, взрослая и подросток, и двое взрослых мужчин. Травмы, возможно, серьезные. Примите словесный портрет преступника. Управляет синим «кадиллаком». Номерной знак, похоже, заказной. Номера начинаются с IHD, штат неизвестен. Мужчина средних лет подозревается в попытке намеренного убийства. Может быть вооружен ножом. Последний раз был замечен двигающимся к югу по Мейн. — Полицейский секунду помолчал, с прищуром глядя на линию горизонта. Потом прочистил горло и снова заговорил в рацию: — Трудно поверить, но подозреваемый как две капли воды похож на директора средней школы. По фамилии, кажется, Уиттиер.

— Да, это Уиттиер, — подсказал Билли. — И он, наверное, поехал в аэропорт. — Начав говорить, он вдруг почувствовал нестерпимую пронзительную боль во рту, будто он полоскал рот кислотой. Боль отдавала в горло, все внутренности у него горели, словно он проглотил рой злющих пчел. Что случилось? Неужели этот огонь вышел из меня? И ни глотка воды у них не было, чтобы охладить этот пожар во рту. Ему удалось набрать немного слюны, чтобы сглотнуть. Стало легче, но ненамного.

— Преступник предположительно направляется в аэропорт, — продолжал полицейский. — Сейчас я не имею возможности его преследовать. Вероятно, он станет пробираться по жилым кварталам к Аэропорт-бульвар, так что перекройте угол Аэропорт и Вайн. — Закончив, полицейский обернулся к пострадавшим и прежде обратился к Бонни: — Мисс? Вы хорошо себя чувствуете?

Бонни, пряча лицо на плече Билли, только молча кивнула.

Мама Билли, хромая, подошла к Бонни сзади и оттянула воротник свитера, чтобы взглянуть на ее раны.

— Сплошные порезы. — Она покачала головой и поморщилась. — Один довольно глубокий. Но кровь уже почти остановилась.

Полицейский хмуро сдвинул кустистые седые брови и сразу стал похож на чьего-то встревоженного дедушку.

— А вы как себя чувствуете, мэм?

— Просто подвернула лодыжку. Ничего, пройдет.

— Извините, что я так замешкался. Я остановился чтобы вынуть пистолет, но не смог стрелять, пока он держал девочку. Потом мальчик встал на линию огня, и мужчина прыгнул на спину преступнику. Не надо было мне останавливаться.

— Не переживайте, — сказала мама Билли. — Это не ваша вина. Мы, похоже, легко отделались.

Полицейский обратился к Билли, смерив его взглядом с ног до головы:

— Почему он загорелся, сынок? Ты что-то в него кинул?

Билли взглянул на мать, на Бонни, а потом снова на полицейского. Он не знал, что отвечать, поэтому просто передернул плечами и сказал:

— Он достал меня.

Полицейский задумчиво пощупал подбородок, очевидно пытаясь уяснить смысл его ответа, но потом махнул рукой в направлении городской окраины.

— «Скорая» должна приехать с загородной станции, но застряла, наверное, где-нибудь в пробке. Вы пока подождите тут, а я подойду к мужчинам. — Он ободряюще улыбнулся и поспешил туда, где валялись неудавшиеся герои.

Пока мама осматривала голову и шею Бонни, Билли наблюдал за полицейским, суетившимся возле двоих поверженных. Он опустился на колени и поднял брючину на ноге раненого, а водитель грузовика тем временем уже медленно вставал на ноги, тряся головой, чтобы в ней прояснилось. Затем полицейский ненадолго оставил их и побежал к своей машине. Пробегая мимо Билли, он объяснил:

— Я только возьму аптечку и вернусь. Не дождешься эту «скорую помощь».

Но не успел он уйти, как прохладный ветерок донес до них далекое завывание сирены. Бонни подняла голову с рубашки Билли и сквозь всхлипы проговорила:

— Нельзя… чтобы они меня… осматривали.

Мать Билли отступила на шаг назад и пригладила спутанные волосы.

— Верно. Да и нам нужно в аэропорт. В самолете у нас есть аптечка. Думаю, к тому времени она уже совсем придет в себя.