Воспитание сердцем

(Кстати, обратите внимание: напоминать детям о своей безусловной привязанности — не то же самое, что чередовать критику с похвалой, как советуют специалисты по традиционному воспитанию. Позитивные оценки не отменяют негативных, поскольку проблема заключается в оценке как таковой. Чуть ниже я расскажу об этом подробнее.)

Эти рекомендации (как и идея безусловного принятия в целом) в равной степени относятся к наставникам. Педагог-психолог Мэрилин Уотсон, помогающая учителям превратить класс в сплоченный коллектив, подчеркивает, насколько важно ученикам чувствовать, что им доверяют и их принимают. Учитель может дать понять, что отдельные действия ребенка неправильны, обеспечивая при этом «максимально глубокую поддержку — заверяя школьника, что по-прежнему заботится о нем и не собирается наказывать или отталкивать, даже если он очень плохо поступил». Эта позиция позволяет «извлечь на поверхность лучшие побуждения», тем самым давая детям «свободу и поддержку, чтобы обдумать и самостоятельно совершить моральный акт возмещения» — догадаться, как исправить то, что содеяно неправильно. «Если хотим, чтобы ученики верили, что мы заботимся о них, — заключает Мэрилин, — то должны выражать им свое расположение, не требуя взамен определенного поведения. Это не значит, что мы не хотим или не ожидаем некоторых поступков. Но наша забота или любовь от них не зависят».

Уотсон указывает, что даже с детьми, которые ведут себя оскорбительно или агрессивно, сохранять эту позицию намного легче, если помнить, почему они это делают. Учителю нужно обдумать, в чем нуждаются ученики (в эмоциональном плане) и чего, по всей видимости, не получают. Это поможет ему увидеть «за раздражающим или угрожающим фасадом маленького уязвимого ребенка»[170]. Педагоги, как и родители, могут рассматривать детские провокации как способ проверить взрослого, узнать, откажет ли тот в заботе и внимании.

Один учитель нашел к сложному ученику такой подход. Он присел рядом с ним и сказал: «Знаешь что? Ты мне очень-очень нравишься. Можешь и дальше вести себя так же, но я не собираюсь менять свое мнение. Мне кажется, ты изо всех сил пытаешься мне разонравиться, но ничего не получится. Этого никогда не будет». Учитель добавил: «Вскоре после этого — я не говорю “сразу же” — его деструктивное поведение пошло на убыль»[171]. Мораль: безусловное принятие — это не только то, чего заслуживают все дети; это еще и очень эффективный способ помочь им стать хорошими людьми. (Конечно, очень важно быть искренним, убеждая детей, что мы любим их несмотря ни на что. Нет ничего хуже бессмысленного повторения слов, вычитанных в книге.)

Без угроз

Не всегда легко отказаться от поступков, которые тонко и часто непреднамеренно внушают детям, что они должны заработать наше одобрение. Однако, как ни парадоксально, некоторым родителям довольно трудно отказаться от деспотичной практики, в которой любовь используется как инструмент, заставляющий детей слушаться. Прибегая к наказаниям (в том числе тайм-аутам и другим формам лишения любви) и поощрениям (в том числе положительному подкреплению), мы оставляем значительно меньше шансов на то, что дети будут чувствовать себя безусловно любимыми.

Тем не менее в силу причин, изложенных в главе 6, отбросить эти привычки крайне трудно. Как бывшие курильщики, которым приходится постоянно сдерживать себя, чтобы снова не закурить, мы продолжаем поддаваться соблазнам условного воспитания и соглашаемся с очевидным удобством подкупа и угроз. Даже принципы бихевиоризма, лежащие в основе этих методов, могут казаться привлекательными. И я время от времени задаюсь вопросом, не воспримут ли мои дети выражение безусловной любви как награду за плохое поведение.

Конечно, я знаю, что это не так. Как я уже упоминал, мой опыт подтверждает все, что я узнал, наблюдая за родителями, с которых можно брать пример: наказания и поощрения нецелесообразны и просто не нужны. Однако прежде чем допустить такую мысль, многие обычно спрашивают: «Какова альтернатива?» Этот вопрос сложнее, чем кажется, поскольку конкретной практики, которая могла бы служить заменой поощрениям и наказаниям, не существует. Мое предложение — создать совершенно иную динамику отношений между родителем и ребенком. Иными словами, альтернатива состоит не из специальной методики — она включает в себя все, о чем идет речь во второй половине этой книги.