Воспитание воли

А как удобно во многих отношениях удаление от больших центров! Некоторые писатели сравнивали маленькие города с монастырями. И в самом деле, вы находите там покой и тишину, по истине монастырские. Вы можете следить за своей мыслью без всякой помехи: вас не развлекает окружающая среда. Ум не разбрасывается: вы живете в себе. В этой невозмутимой тишине сравнительно редкие впечатления выигрывают в глубине. Мысль пробуждается мыслью, идеи группируются, следуя закону сродства. Воспоминания оживают, ум развивается спокойно, постепенно, а такое развитие несравненно выше того лихорадочного развития скачками, какое имеет место в больших городах.

Ночь приносит с собой полный отдых, и, просыпаясь, поутру, вы чувствуете прилив энергии, а прогулка в лесу, на чистом воздухе, еще больше подкрепляет ваши силы. Ни раздражительности, ни лихорадочных волнений: спокойное и настойчивое преследование идеи до самых глубоких разветвлений становится делом вполне возможным и легким. Всю работу памяти можно выполнять — и как еще успешно! — где-нибудь в лесу, на лугу, не сгибаясь в три погибели над письменным столом; подгоняемая движением, переполненная кислородом кровь навсегда запечатлевает в мозгу все то, на чем вы останавливаете ваше внимание в эти счастливые минуты. Творческий труд, работа самостоятельной мысли тоже не представляют никаких затруднений: мысли приходят сами собой, группируются легко и свободно; вы возвращаетесь домой с готовым отчетливым планом, с обильным запасом образов и идей, не говоря уже о благодетельных последствиях движения на свежем воздухе для вашего здоровья.

Дальнейшие доказательства бесполезны. Не внешние условия создают талант — кто же этого не знает? Развитие идет не от периферии к центру, а от центра к периферии. Внешние условия играют лишь вспомогательную роль: способствуют или противодействуют развитию, и быть может даже менее, чем это обыкновенно полагают. Поэтому делить учащуюся молодежь на живущих и не живущих в Париже не имеет ни малейшего смысла; тут можно установить только две главные категории: категорию молодых людей с энергичным характером, действующих обдуманно, способных к серьезной работе, и категорию молодых людей со слабой волей, которые не умеют трудиться. Первые — в какую бы среду они ни попали — делают чудеса с самыми ничтожными средствами, и обыкновенно бывает даже так, что их энергия создает нужные средства; вторые — будь у них под рукой хоть пятьдесят библиотек и столько же лабораторий — не делают и никогда не сделают ничего.

3. Мы подошли почти к концу четвертого отдела нашего трактата. Мы начали этот отдел подробным исследованием расплывчатой сентиментальности — душевного состояния, в высшей степени опасного в деле воспитания воли. Мы рассмотрели причины, вызывающие у молодых людей это состояние, и средства для борьбы с ним; затем мы попытались рассеять наивные иллюзии, приводящие молодого человека к таким чудовищным ошибкам в его оценке удовольствий. Нам пришлось остановиться на вопросе о чувственности, на различных формах, которые она принимает, и указать, какими средствами можно бороться против нее. И наконец, попутно, мы разбили те готовые мнения — софизмы, имеющие характер аксиом, которые подсказывает наша лень всем тем, кто не хочет трудиться. До сих пор наша работа была работой разрушения, теперь нам предстоит обратная процедура, т.е. созидание. За размышлениями, так сказать, отрицательными, пример которых мы привели на этих страницах и которые каждый студент должен будет дополнять собственными размышлениями, сообразно своему личному опыту, должны следовать размышления положительного характера, укрепляющие энергию и воздействующие на волю непосредственным образом.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Радости труда

1. Нет мысли безотраднее, как мысль о скоротечности человеческой жизни. Видишь, как безвозвратно уходят часы, дни, месяцы, годы. Чувствуешь, как это движение быстро несет тебя к могиле. Человек, расточающий свое время на преследование ничтожных целей, человек, который не создает ничего прочного, что отмечало бы пройденный путь, испытывает, оглядываясь назад, очень странное чувство: прошедшие годы оставляют по себе воспоминание только тогда, когда они были наполнены производительным трудом, — и вот эти-то прошедшие годы кажутся ему пустыми. Прожитая жизнь сводится к нулю в его сознании, и в душе его возникает непреодолимое ощущение, что все его прошлое было лишь сном — пустым и бесплодным.