Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

— Ты молодец. Признаёшь врагов. Мне мои холуи так впирали победные реляции, что мы всех мудрей и умней, что кроме общего тупизма, ничего далее не проявлялось в нашей великой, амбициозной стране. Вот мысль хорошая у меня появилась: как заставить всех быть искренними? Народ быть искренним.

— Для этого надо, чтобы чиновники были искренними.

— Что это ты всё в этих запорных идиотов упираешься? Это несерьёзно. Страна на этом не строится.

— Зато получаются неискренние отношения между властью и народом. А это и ведёт к недоверию, саботажу, бунтам, восстаниям, революциям.

— И это обязательно снова ведёт к репрессиям. Сам народ-то хочет жить и работать.

— Для этого и нужна ему свобода работать.

— Я ведь уже дал указания по сельскому хозяйству. А это восемьдесят процентов населения. — Мао, как-то, недоверчиво посмотрел на часы. — Хорошо, Чу, скоро придут врачи. Ступай. Ты знаешь, что делать. Координируй дела с моим племянником. Он многое знает.

Генерал встал, поклонился, пожал дряхлеющую руку Председателя.

— А как с вашей драгоценнейшей супругой?

— Я подумаю. Никому об этом не говори. Ступай.

— Всё будет хорошо, друг.

Глава четырнадцать Возмущения разума

«Из горла рваного нуждою,

Души, отверженной судьбою,

Сквозь тени мрака в небесах

Трещит пророчья клятый глас:

— Измерен! Высчитан! Предсказан!

Ярмо страны тебе в подарок!

Под знаком линии судьбы

Заказан сатаною ТЫ!

Покайся тварь земная! Сгинь!

Твой Бог вампир! И ты кретин!

От божьей напасти уйди…

И рая в нём себе не жди.

Предначертания все свыше…

Тобою бог заткнул все ниши.

…

В вселенском мареве звезда:

Борьбы всевышней: тьмы — добра.

Как отголосок общей брани -

Смягчает мрак твоей печали.

…

Гори со мной моя звезда.

…

…Здесь тяжкий гром колоколов,

Оцепенение веков,

Души изломанные черты,

Судьбы, свороченные тексты.

Под гильотиной на помосте

Распластан ТЫ — страдалец чести.

Разбит…Разорван… Уничтожен!..

Вот твой удел!.. — Поэт низложен!..

Борьба пронизывает всё:

Излом истории — ярмо.

И каторжанский душный рок,

Где с болью срок, и в дрёме стон.

Души живой, души больной…

Сквозь страх несущей в смерти сон.

Но, вопли стражников судьбы

Меж развороченных могил,

Являет касту вертопрахов -

Ломает жизнь, изводит страхом.

Аминь! Свободных дум скиталец.

Души, сомнений постоялец.

Твой путь лежит не на земле:

Меж звёзд, где мысли без цепей.

Где с гранью грань лучом тугим

Связует небо для любви».

Разбоев С.А.

В тёмно-красных покоях старшей супруги великого Председателя, мадам Цзян Цин, разрисованных огромными жёлтыми и зелёными драконами, было всё и страшнее, и неопределённей. Она нервно ходила из угла в угол и метала грозный взгляд безжалостного предводителя на своих, скованных авторитетом жены великого Кормчего, молчащих подельников. В руках у неё был большой белый веер, и она им крутила словно декоративной саблей. Махнула им и глухо заговорила.