Воспитать (мужчину) юриста (СИ)

— Я так понимаю, что при нашем разговоре будет присутствовать ваш новый коллега и старый любовник?

— У меня нет любовников, так что место вакантно, можете претендовать.

Снова вздох. Видимо, Гончаров у нас дядя старой закалки и пошлые шутки не оценивает.

— Через полчаса приеду.

— До встречи.

Я положила телефон на столик и улыбнулась, тут же услышав сбоку:

— И чему ты так радуешься?

— А что мне делать — плакать?

Ботаник просто наблюдал, но не встревал в нашу перепалку.

— Ивонна, ты нормальная вообще? Зачем ты его сюда позвала, не зная, чего ожидать? — Леша уже вскочил с дивана и теперь мерил шагами комнату от окна до противоположной стены. — Гончаров, конечно, не идиот и предполагает, что ты не одна, но все-таки это верх безрассудства. Сама же сказала, что не стоит лезть к этой семейке, а теперь ворошишь этот улей.

— Но ведь, по сути, Ивонна Сигизмундовна ни к кому и не лезла, — встрял Ботаник. — Гончаров сам ей позвонил, сам предложил встретиться.

— Вот, — подняла я вверх указательный палец, — Иван Андреевич дело говорит. Что может быть плохого от простого обмена информацией?

Леша покачал головой и решил помочь Ботанику на кухне. Наверное, чтобы не свернуть мне шею, ведь и без него желающих полно. Но в первую очередь я подумала о другом… Все-таки можно прощать человеку многое, забывать обо всем, точнее, делать вид, что забываешь, но подвоха все равно ждешь. И сейчас мне казалось, что Леша беспокоится больше не за меня, а за свои погоны.

Так, ладно, пора подумать о Лебедевой. Кто ее все-таки убил? И при чем тут вообще Макаров? Вряд ли он принимал участие в групповом изнасиловании.

— Слушай, Иван Андреевич, а жена учителя что-нибудь тебе рассказала интересное?

Ботаник так мило застыл с лопаткой в руках, подумал и через минуту ответил:

— Обычный учитель, потом директор… Все как у среднестатистического педагога. Жена его учитель тоже. Биологии.

Все замолчали и задумались. Ботанику, конечно, некогда было бездействовать, потому что на сковороде что-то то ли жарилось, то ли тушилось, то ли еще что там можно делать. А Леша облокотился на холодильник и потер подбородок. Знакомый жест — он думал.

Я не торопила его мыслительный процесс, помня, как это раздражает бывшего. Странно, раньше я об этом не задумывалась, а тут как-то само в памяти всплыло. И даже сейчас, наблюдая за ним, почему-то знала, что следом за этой нахмуренной складкой появится легкое подергивание правой щеки вместе с уголком губ. Секунда — и я улыбнулась. Так и произошло.

Наверное, я слишком по-идиотски смотрела на Лешу, подпирая подбородком спинку дивана, потому что он спросил:

— Что?

— Ничего, читаю твои мысли.

— У бабули училась? — спросил бывший.

Вот за бабулю я обиделась и отвернулась, заметив:

— Моя бабуля психиатр, а не экстрасенс.

— Все готово, — сказал Ботаник и через минуту подал мне тарелку с вилкой. Обслуживание по высшему разряду просто. Потом он протянул тарелку все еще задумчивому Леше, но тот даже не обратил внимания, и Ботаник несколько раз повторил: — Алексей Владимирович!

Бывший наконец перевел на него взгляд:

— Хватит ко мне по отчеству обращаться. Спасибо, — взял он тарелку.

— Ну что придумал? — спросила я.

— Мне кажется, — Лешины слова произносились с большими перерывами, пока он жевал, — что Макаров вообще ни при чем. Его смерть была естественной, просто совпала по времени, поэтому Лебедева и требовала отчет о вскрытии, сам учитель скончался банально. Больное сердце.

— Так все просто? — оторвался от еды Ботаник.

— Бритва Оккама, — усмехнулась я. — Это моя проблема. Я всегда все усложняю.

— Ты усложняешь — это факт, — заметил Леша, но мне показалось, что говорил он вовсе не о расследовании.

Так, СТОП!

— Леша…

Звонок домофона не дал мне закончить мысль. Мы все поняли, кто приехал… Ботаник быстро собрал тарелки и поставил чайник.

Михаил Юрьевич, зайдя в квартиру, окинул нашу компанию оценивающим взглядом и улыбнулся, сказав:

— Я бы вас всех пригласил к себе на работу, но вы вряд ли согласитесь. Итак, какие вопросы у нас на повестке дня?

Вот это деловой подход. С места в карьер.

— Присаживайтесь, — указала я рукой на кресло.

Гончарову два раза повторять не надо было. Он сел, закинув ногу на ногу, и посмотрел на Ботаника, который как раз ставил кофе на журнальный столик.

— Это ваша новая секретарша?

А вот это он зря. Не надо обижать моих сотрудников.

— Это мой коллега. Очень толковый, сообразительный молодой человек с аналитическим складом ума.

Леша, кажется, понял, что я начала злиться, и положил мне руку на плечо, легонько сжав его. Как будто успокаивал.

— Ладно, Ивонна, — посмотрел Михаил Юрьевич на часы от Майкла Корса, — у меня не так много времени, так что оставим лирику. Только помните, все, сказанное здесь, я никогда не озвучу под протокол, — и посмотрел на Лешу, как будто последние слова предназначались именно ему.

Бывший кивнул и спросил:

— Вы знали, как ваш сынок развлекался в школе?

Гончаров сделал глубокий вдох и кивнул. Он был напряжен и, кажется, зол. Вот только не на нас.

— Это была случайность.