Воспитатель

Когда детей увезли люди, которых на время разбирательства и суда приставили нас охранять (это была не Костина забота, а решение Валентины, как главы их БПУ), я налила в термос горячий кофе, с трудом натянула на себя джинсы, набросила куртку и, взяв с собой на поводке своего лохматого охранника, спустилась вниз. Белявский сидел в своей машине. Словно не был здесь, его отсутствующий взгляд смотрел в одну точку. Но когда я приблизилась к его машине, и решительно открыв дверь, плюхнулась на пассажирское сиденье рядом, моментально отреагировал:

— Катюша, что ты, позвала бы, зачем сама…

Протянула ему кофе и, отпустив Шарика погулять, здоровой рукой захлопнула дверь. Костя посмотрел на термос-кружку у себя в руках, как будто не верил в то, что она реальна, я же начала наш разговор совсем не с того, с чего собиралась.

— Какое задание было у тебя в нашем садике? Зачем ты появился там?

— Я… — Костя, это было очень заметно, напрягся, скулы его побелели, а глаза словно бы стали совсем неживыми. — Катюша, поверь, это совсем неважно.

— Костя, ответь, пожалуйста, на мой вопрос, — настояла на своем.

— Хорошо, — сказал так тяжело, как будто собирался совершить самоубийство, — Кать, это глупая история. Я говорил тебе, что потерял семью. Так получилось, что моя знакомая, с которой я имел несчастье пересечься несколько лет назад, внезапно объявилась с заявлением, что растит моего ребенка. И будто бы этот ребенок ходит в ваш садик. Я решил самостоятельно взять у него материал для анализа ДНК.

— Я знаю этого ребенка? — спросила, бесстрашно заглянув в его потонувшие в боли глаза.

— Знаешь, — обреченно кивнул грозный подполковник.

— И?

— Эдик. Эдик Лисин. Но, Катенька, — Белявский быстро положил свою ладонь мне на руку, — ты не беспокойся об этом. Я бесплоден. Это был только мой глупый порыв, благодаря которому я познакомился…

— Костя, — остановила своего любимого, теперь уже сама словно бросившись с обрыва вниз, — ты не бесплоден, Кость.

Сумасшедший! Рехнувшийся подполковник!!!

— Костя… Спасите!!! Костя, ты меня задушишь!!! Костя, рука!

— Ой, прости, Катенька, Катюша, заинька моя, рыбонька, снежинка…

Меня зацеловали. Его горячие настрадавшиеся губы. Меня заобнимали. Его сильные, надежные руки.

Меня утопило в любви. Его огромное одинокое сердце!

Глава 42

— А теперь волк нападает на зайца! Хватает его! Константин, чего ждем, хватаем зайца!

Мы с Кариночкой, не сговариваясь, прыснули в кулачки от смеха.

— Катюша, ты чем его кормишь? Костя же от тебя взгляд оторвать не может. Опять нашей Софочке не повезло! Или это шортики на ее тощей зад… простите мой французский, попе не смотрятся?

— Так! Тишина в зале! — прикрикнула на нас со сцены разгневанная Зильберман.

О моей предстоящей свадьбе с подполковником Белявским знаем только мы с Кариночкой, ну и еще, человек, наверное, десять. Если совсем честно, уверена, знают все, кроме Ираиды и Софочки. Потому что Зильберман упорно пытается пропихнуть свою дочурку замуж.

Кивнув директрисе и состроив серьезное лицо, я перестала хихикать и превратилась в самую приличную коллегу, о которой только можно мечтать. Я не участвую в детском утреннике, потому что руку от живота хоть и отвязали — доктор мне пока запретил физические нагрузки. А доктор у меня очень строгий. Подполковник. Чуть что — сразу зверски наказывает. Зацеловывает до беспамятства. Вот и сейчас, заставил меня сидеть в зале и смотреть, как он честно отрабатывает обещанный детям праздник.

Признаться, я не хотела сюда возвращаться. Зильберман с этой ее ненавистью и кознями, да и страх за детей, к тому же. Мне теперь сюда слишком долго по утрам добираться, и некогда совсем. Но. На днях позвонила Кариночка и уговорила нас обоих. Мужчин в садике нет, а Костя так полюбился детям, что я просто не смогла отказать любимой нянечке и воспитанникам. Решили, что оба доработаем до праздников, тут осталось-то всего ничего, а потом и оба в увольнение пойдем.

— А Белявскому идет этот костюм волка, — шепнула мне Карина на ухо, — красивый он у тебя мужчина, Катя. Ох, и повезло тебе! А любит-то как! Аж, у меня сердце замирает!

Я на это только улыбнулась. Любит. Я знаю. Теперь точно знаю, что любит больше жизни. Меня и наших четверых детей. Троих дома и одного у меня в животе. Мы еще совсем маленькие, всего несколько недель, но это ничего. В такой теплой компании и мы вырастим.

Сидела на стуле и наблюдала за тем, как мой жених неловко обнимает зайца. Это факт. На Софочке мои шортики однозначно висят! Что ж, ну а на мне они, если все так и дальше пойдет, скоро не сойдутся. Костя с ума сошел с того момента, как сообщила ему, что он скоро станет настоящим отцом. Стоит ли говорить о том, что дети в тот день возвращались уже к нему на квартиру. Визгу было Лилькиного… Лично у меня уши заложило.