Воспитательные часы

― Чарльз! ― ругает его мать Ретта. Поворачивается ко мне. ― Вот что мы получаем за то, что пришли без предупреждения. Мы собирались поужинать, но уже так поздно, у Ретта комендантский час, и он не может уехать, так что я, пожалуй, соберу ребят и поедем в отель.

Смущенно приглаживаю волосы, уверенная, что они выглядит так, будто я каталась по кровати всю ночь, занимаясь потным, горячим сексом… что и было на самом деле.

― А мне пора идти. Я… это было так приятно встретиться с вами.

Мне нужно выбраться из этого дома, мне так стыдно.

― Ты будешь завтра на встрече, Лорел?

― Да! Я с удовольствием посижу с вами, если вы не против.

― Нам бы это понравилось. ― Сияет миссис Рабидо.

Ретт

― Ретт Клейтон Рабидо, ― начинает мама, как только я возвращаюсь в дом, проводив Лорел до дома. ― Как ты мог не сказать нам, что у тебя есть девушка?

― Это никогда не всплывало. ― Не со всем тем дерьмом, с которым я имею дело в последнее время. ― Кроме того, она не совсем моя девушка.

― О. ― Мамино лицо вытягивается

― Если бы я мог вмешаться, ― откашливается Гандерсон, вмешиваясь из кухни. ― Это ложь, миссис Р, ваш мальчик лжец. Они определенно пара.

Гребаный Гандерсон.

Мои родители поднимают брови. Поворачиваются ко мне.

― Я думаю, мы вроде как… общаемся.

Бл*дь. Лорел очень разозлилась бы, что я объясняю это так. Она из тех девушек, которые требуют уважения, и вот я здесь, кавалер, выдаю объяснение, как будто она ничего не значит для меня.

― Ты пользуешься защитой? ― спрашивает папа, направляя пульт на телевизор и не сводя глаз с экрана. ― Мы с твоей мамой не готовы растить маленьких детей.

О мой гребаный бог.

― Да.

― Не беспокойтесь, мистер Р, мы снабдили молодого Ретта лучшими в мире профилактическими средствами. Никаких ЗППП (прим.:Заболевания передающиеся половым путем) в этом доме — не в мою смену.

― Это отвратительно, ― вмешивается мой брат Бо.

― Что такое ЗППП? ― хочет знать другой.

Моя мать игнорирует их обоих.

― Лорел такая красивая, ― восхищается мама. ― Даже имя у нее красивое, как цветок.

Я знаю.

― Как, черт возьми, вы познакомились? ― грубо спрашивает Бо.

Поднимаю глаза. Ловлю взгляд моего соседа по комнате через кухню, когда он делает вид, что занят приготовлением ужина.

Гандерсон пожимает плечами.

О, теперь ему, бл*дь, нечего добавить к разговору?

― Мы познакомились на вечеринке.

Гандерсон фыркает.

― Куда ты повел ее на свое первое свидание?

Господи, это что, испанская инквизиция?

― Мы не ходили на свидания.

― Ты спишь с ней и не пригласил на свидание? ― Мой отец невозмутимо встает с дивана, кладет пульт на стол и внезапно обращает на меня внимание.

― Чарльз! ― мама делает ему выговор, приподнимая на меня бровь. ― Неужели я вырастила такого джентльмена? Который не водит свою девушку на свидания?

― У меня нет времени, мама!

Почему я защищаюсь? Иисус.

― Так чем же вы занимаетесь? ― давит она.

— Не знаю… мы учимся. Держимся за руки. Ходим в универ вместе. Она приходит на мои встречи. Я не знаю, что ещё с ней делать!

― О, парень, ― невозмутимо произносит Гандерсон из кухни, жуя морковку.

― Это и есть твое представление о свиданиях? ― фыркает мой младший брат. ― Взять ее посмотреть, как ты борешься? Ты слишком много о себе думаешь. ― Он поворачивается к моему соседу. ― Как это называется?

― Эгоизм, ― подсказывает Гандерсон.

― Заткнись, Бо, ты не помогаешь.

Брат пожимает плечами, листает журнал о фитнесе, который стащил с кофейного столика, в поисках моделей женского пола.

― Поверь мне, ей все равно, что мы просто тусуемся, ― возражаю я.

Мама скрещивает руки на груди. Смотрит свирепо.

Разочарованно.

― Я никогда не встречала молодой женщины, которая не хотела бы, чтобы за ней ухаживали.

Вспоминаю наш разговор в библиотеке, когда она спросила, почему я никогда не приглашал ее на свидание.

— Забудь, что я сказала.

Слишком поздно. Сжимаю губы, сбитый с толку.

― Не знал, что ты хочешь, чтобы я пригласил тебя на свидание.

― А теперь знаешь. ― Она смотрит на меня в замешательстве. Ее красивые брови изгибаются. ― Я неделями флиртую с тобой и пишу тебе сообщения. Принесла тебе печенье. Позвонила тебе, чтобы ты забрал меня из бара посреди ночи. Поцеловала тебя на крыльце.

Теперь она тяжело дышит, расстроенная. Прищурившись, смотрит на меня своими голубыми глазами.

― Что, по-твоему, я делала все это время?