У моего сына Макса церебральный паралич и когнитивное расстройство из-за родового инсульта (нарушения мозгового кровообращения при рождении). Он постоянно проходит ту или иную терапию. Поэтому, когда выдается свободная минутка, я не загружаю его уроками, чтением или интеллектуально-стимулирующей деятельностью, как бы мне того ни хотелось. Я отпускаю ситуацию – и позволяю ему самому решить, чего он хочет. Дважды помыть машину в автоматической мойке? Пожалуйста! Посидеть рядом с аэропортом, глядя, как взлетают самолеты? Да запросто! Бесконечно играть в прятки? Айда! Я просто отстраняюсь и позволяю Максу придумывать, чем нам заняться. Для его мозга ВСЕ хорошо, и все будет так или иначе полезно. (Хотя, конечно, смотреть по пять раз подряд «Тачки 2» мы ему не разрешаем – а то он только этим бы и занимался.) В его жизни и так полно всего, что он не в силах контролировать, от малоподвижных суставов рук до проблем с речью, – пусть он хотя бы радуется, что может сам решать, как ему проводить свободное время.
Мы с мужем долгое время кормили Макса с ложечки. Ему было сложно взять прибор и донести еду до рта. Однажды, когда Максу было шесть, я пришла в школу заполнить какую-то анкету. Проходя мимо его класса, зашла поздороваться. Как раз было обеденное время. И что я вижу: сидит мой сын и чинно-мирно уплетает обед. Без всякой помощи. Я спрашиваю у учительницы: «Он что, ест сам?!» – «Конечно!» – отвечает она. Здравствуйте, приехали! Вот вам наглядный пример созависимости. Макс так привык, что мы его кормим, что даже не пытался дома есть сам. Когда мы стали на этом настаивать, он некоторое время сопротивлялся, но потом дело пошло. Вы даже не представляете, как временами хочется вмешаться, когда физические недостатки не позволяют Максу выполнить то или иное действие. Я просто умираю от желания ему помочь. Но чтобы было лучше, я должна помогать ему
Писать свое имя Макс научился в девять лет. Когда он впервые пришел домой с листком бумаги, на котором было написано «Макс», и запиской от трудотерапевта, где говорилось, что он сам написал это слово, я заплакала. Потом я поместила листок в рамку и повесила его в комнате Макса. Возможно, кто-то бы подумал: «Тоже мне достижение!» – но я была вне себя от счастья. Когда Макс был еще карапузом, я мучила себя чтением книг и информационных писем, касающихся детского развития и основных его критериев. Большинству из них Макс не соответствовал. А я впадала в отчаяние. В итоге я раздала все книжки, отписалась от рассылок и примирилась с тем, что у моего ребенка все будет происходить по собственному графику. И радуюсь тому, что это происходит, – а не тому,
А. А. Писарев , А. В. Меликсетов , Александр Андреевич Писарев , Арлен Ваагович Меликсетов , З. Г. Лапина , Зинаида Григорьевна Лапина , Л. Васильев , Леонид Сергеевич Васильев , Чарлз Патрик Фицджералд
Культурология / История / Научная литература / Педагогика / Прочая научная литература / Образование и наука