Воспоминание об Алмазных горах

Не нужно, конечно, думать, будто мы только и были заняты тем, что осматривали старинные дворцовые ансамбли и предавались умствованиям по поводу развития художественного мышления корейцев. Военная жизнь шла своим чередом. Когда не было ливней, американская авиация бомбила Сеул, и мы отсиживались в бомбоубежище. Но основное время мы с Сергеем Владимировичем, как и в Пхеньяне, проводили на танкодроме, на краткосрочных курсах офицеров-танкистов. Сейчас больше приходилось заниматься такими вещами, как эвакуация подбитых танков, срочная техническая помощь. Офицеры были из вчерашних солдат, и с ними приходилось начинать «с самого начала». Правилам вождения Сергей Владимирович тренировал их в специальном классе, в креслах, рядом с которыми были смонтированы рычаги управления и контрольные приборы.

Я твердо вжилась во всю эту «железную» премудрость и даже прониклась ко всему живым интересом.

Это случилось 15 сентября. Западный порт Инчхон находился совсем близко от Сеула. Туда вела железнодорожная линия. На этом же направлении находился танкодром, где мы проводили занятия с молодыми офицерами. Красно-бурая лощина. На путях — покореженные составы, огромные черные платформы с японскими иероглифами, остовы машин. Но именно эту лощину американцы выбрали для высадки пятидесятитысячного десанта с артиллерией, пушками, бронетранспортерами. Десант под прикрытием трехсот кораблей и пятисот самолетов высадился в Инчхоне и двинулся прямо на Сеул. В этот же день и в этот же час на юге, с пусанского плацдарма, перешла в наступление 8-я американская армия, переброшенная из Японии.

Мы еще не знали, что Макартур зажал Народную армию в тиски. Он бросил в Корею все сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы, находившиеся в районе Тихого океана. В Пусане высадились войска Англии, Франции, Австралии, Канады, Турции, Бельгии, Новой Зеландии, Филиппин, Таиланда, Колумбии, Голландии, Греции, Эфиопии, Южно-Африканского Союза и даже крошечного Люксембурга. Эта империалистическая свора, имевшая двадцатикратное превосходство, навалилась всей тяжестью, своей техникой на еще не окрепшую Народную армию. Руководство всеми войсками принял на себя генерал-лейтенант Уоркер.

В первые же часы американского наступления полк морской пехоты Народной армии, оборонявший подступы к Сеулу, понес тяжелые потери. Мы еще не подозревали, что окружены со всех сторон, находимся в ловушке.

Когда над городом появились американские самолеты, мы с Аверьяновым находились на танкодроме. Заслышав густой, низкий рев авиационных моторов, все кинулись в укрытия. Сидели в подвале дома, смотрели в оконца.

— Летят с моря, — сказал Квон. — Не нравится мне это…

Летчики не обошли танкодром стороной: сбросили фугасные бомбы и напалм. Вокруг бушевало пламя. Правда, танки и самоходки успели завести в капониры, накрыв маскировочными сетками, но все же было несколько прямых попаданий. Машины загорелись. Самолеты снова и снова шли в пике, кидали бомбы, строчили из пулеметов. По самолетам яростно били зенитки. Острый запах гари проникал в наше убежище: стекла повылетали. Мы давились дымом.

Нам показалось, что налет кончился. Выбрались из подвала. Стали тушить пожар. Мы уже собирались сесть в «виллис» и ехать в гостиницу, когда прибежала взволнованная радистка Сон и сообщила, что сюда идут американские танки и бронетранспортеры.

— Поезжайте в город, — строго сказал мне Аверьянов. — Быстро!

Но я не сдвинулась с места.

— А кто будет переводить?

— Нечего тут переводить. Все и так понятно.

— Никуда я не поеду.

— Я приказываю! — Его лицо побелело от гнева. Он махнул рукой и зло выкрикнул: — Ладно! Переводите! Пусть немедленно создадут штаб подвижной группы. В группу надо включить танковую роту, взвод автоматчиков и бронетранспортер со снарядами. — Мне сказал: — В случае чего ныряйте в убежище или же катите в город…

Я осталась у «виллиса». Шофер Пак невозмутимо сидел на корточках, привалившись к переднему колесу. Наконец спросил почему-то по-русски:

— Товарищ Вера, ехать или не ехать в город?

— Заведи машину в укрытие. Никуда не поедем.

Чем я руководствовалась в эти минуты? Страха за себя не испытывала. Был страх за Сергея Владимировича. А он не хотел оставить Квона и этих людей без своих советов в тяжелой ситуации.

…Танки шли по обе стороны полотна железной дороги. Они преодолели главный оборонительный рубеж и теперь ползли неторопливо, сотрясая металлическим лязгом гусениц землю. Они заняли всю лощину, и в бинокль хорошо были видны автоматчики на броне. Головной танк двигался по шоссе. Орудия танков молчали. Молчали и пушки народоармейцев. Я ничего не понимала. И если вначале танки двигались колонной, то вскоре они перестроились в боевой порядок. (Я теперь кое-что смыслила в этом.)

Головной танк шел по шоссе. Судя по всему, они экономили снаряды, хотели прорваться к Сеулу без стрельбы.