Воспоминания

Опубликование в августе 1917 г. секретного договора в Бьерке вызвало величайшее возбуждение во Франции и Англии. Пресса обеих стран склонна была квалифицировать это как акт враждебный, даже как измену со стороны царя его союзнику Франции. Хотя эта интерпретация и не соответствует ни действительному смыслу договора, ни той обстановке, в которой он был подписан, тем не менее, такое толкование было уже предопределено статьей одного русского журналиста, которая появилась за неделю до опубликования секретных документов, найденных в Царском Селе. В этой статье он делает некоторые разоблачения, которые были сообщены ему по тому же самому поводу графом Витте, личным другом которого он себя называет.

Вот в каких выражениях граф Витте, по словам вышеуказанного журналиста, сообщил ему эти сведения, полученные графом за время его государственной деятельности:

"За несколько дней до вступления моего на пост председателя Совета Министров министр иностранных дел известил меня, что он желает сообщить мне о деле чрезвычайной государственной важности. Тогда же я узнал от него о существовании договора относительно оборонительного и наступательного союза, заключенного двумя императорами. Я был удивлен и подавлен, ознакомившись с этими секретными документами, которые я рассматривал как полное противоречие с правилами политической этики, честности и допустимых форм поведения. Против какой страны был направлен этот союз? Кто контрассигнировал договор? Против кого? Несомненно против Франции, которая всегда являлась предметом нападок со стороны Вильгельма. Против той самой Франции, народ которой заключил с нами союз в целях соблюдения своей безопасности".

Это заявление графа Витте, если оно действительно было сделано в тех выражениях, которые были приведены выше, не только является неточным, но и содержит утверждения, которые можно рассматривать как совершенно ложные. Как будет указано позже, граф Витте узнал о договоре в Бьерке не в то"время, когда он был назначен на пост председателя Совета Министров в октябре 1905 года, но за три месяца до этого, после того как он вернулся из Америки, в месяце. Это может быть отнесено за счёт дефектов памяти автора указанной статьи, но то, что несомненно исходило от графа Витте, – это утверждение, что договор в Бьерке являлся оборонительным и наступательным договором, направленным против Франции, союзника России.

То же самое утверждение появилось вновь в книге, написанной английским публицистом д-ром Диллоном и озаглавленной "Россия в упадке", которая была издана в 1918 году и сообщала те факты, которые были лично переданы графом Витте автору, пользовавшемуся, как известно, его полным доверием.

Д-р Диллон, который, несомненно, знал ошибочность утверждений друга, сравнив их с текстом договора, постарался избегнуть этих слишком очевидных противоречий путем объяснения, что память графа Витте не всегда была отчётлива в последние годы его жизни и что он протестовал против опасности, которая обозначилась ввиду столь враждебной позиции по отношению к Франции.

К сожалению, я должен сказать, что истинная подоплека всего этого заключалась не в слабости памяти графа Витте. Он неправильно излагал факты.

После того как русское революционное правительство опубликовало секретные документы, я должен взять на себя труд, поскольку это представляется возможным, исправить неправильное толкование договора в сообщении Ф. Иенсена, издателя газеты "Le Temps", интервью которого со мной было опубликовано в конце сентября 1917 года. Узнав о том, что происходило в Бьерке, и, будучи вполне осведомлен о содержании договора и телеграмм, которыми обменивались императоры, по должности министра иностранных дел я считал моим прямым долгом исправить неверную версию.

Совершенно необходимо прежде всего вспомнить те события, под влиянием которых находился царь во время встречи с германским императором, и попытаться воспроизвести его состояние духа во время этого свидания.