Воспоминания: 1802-1825

На четвертый день мы увидели берега Азии и Европы, которые сближаются, чтобы образовать канал рядом с Константинополем. Мы салютовали маленькому форту Килия, который нам ответил тем же числом орудийных выстрелов, и к закату дня мы вошли в пролив Босфор.

Все самое прекрасное, самое разнообразное, что может представить себе наиболее блестящее воображение — ничто еще по сравнению с красотами и разнообразием, которые открываются взору вдоль берегов Европы и особенно Азии. Берега Азии выше, богаче растительностью, но менее населены, менее ухожены, чем берега Европы, которые преподносят череду очаровательных домов и дивных садов. Многочисленные укрепления, которые с двух сторон защищают этот прекрасный вход, о котором можно подумать, что это райские врата, служат украшению этого вида, а старые остатки генуэзских донжонов, несут на себе отпечаток древности, которая благородно контрастирует с турецкими киосками, украшенными позолотой и разноцветными флажками.

Все вокруг новое, как будто перенесенное в другой мир, одежда, конструкция судов и лодок, великолепные деревья, все привлекает ваши взоры. Заходящее солнце позолотило горы, отбросило большие тени, еще более усиливая красоту этого зрелища и восхищение, в котором мы находились.

Наш бриг бросил якорь перед Буюкдере и перед домом, в котором проживает наш министр.

Буюкдере — это крепость на канале, в которой летом живут все члены дипломатических корпусов, находящихся в Константинополе, и многие иностранные торговцы, которые образуют европейскую колонию среди турецких поселений. Дом нашего министра — самый красивый, к нему примыкает чудесный сад, террасы которого поднимаются вдоль горы, возвышающейся над Буюкдере.

Едва состоялось знакомство с нашим министром, г-ном Италинским, как желание увидеть Константинополь, попасть, наконец, в этот столь знаменитый город, заставило меня покинуть Буюкдере и прыгнуть в каик, или небольшую турецкую шлюпку, чтобы проплыть вниз по каналу и продолжить наслаждаться сменой очаровывающих видов, которыми я так восхищался накануне. Каждый взмах весла прибавляет красоты новому, всегда величественно открывающемуся виду, но тот же взмах заставляет сожалеть о том виде, который предстоит покинуть. Не знаешь, на чем пристальнее остановить взгляд: все велико, чарующе и невиданно.

Наконец, пред нами открывается башня Леандра. Она высится посреди воды, слева виден Скутари, простирающийся на плодородных азиатских берегах, вдалеке виднеются Мраморное море, Принцевы острова, справа, за непрерывной чередой деревень, поселений и садов, где богато развертывается все азиатское великолепие, глазам предстает античная башня Галата, город Пера, Топхана, соединяющиеся на склоне горы, и наконец, восторженный взгляд восхищенно замирает на садах верхнего сераля султанского дворца Топкапы Сарай, на том бескрайнем пространстве домов, построек, минаретов, которые образуют огромный и многолюдный Константинополь. Величие греков, могущество султанов кажутся слишком слабыми для того, чтобы пребывать в этом городе; Константинополь представляется столицей мира, Небеса, кажется, обосновались здесь, между Европой и Азией, между севером и югом, чтобы властвовать на земле.

Мы спустились в Топхану, около плавильни я вышел, собираясь поселиться у нашего консула, г-на Фродинга, который был отцом трех самых хорошеньких девушек, которых только возможно встретить.

Первые дни я провел, бегая на прогулки, по лавочкам, отправлялся верхом пообедать в Буюкдере, который находился всего в 17 верстах от Перы. После обеда я возвращался на лодке, чтобы как можно чаще наслаждаться видами канала и Константинополя.

Мы были представлены рейс-эфенди — министру иностранных дел; он принял нас в Диване, куда все министры, начиная с визиря, должны приходить ежедневно и проводить там весь день. В этом же здании сосредотачивались все суды и органы власти, это центр всей государственной службы, именно здесь завершаются все процессы, проходят казни, отсюда исходят все приказы. Пример этого учреждения неплохо было бы позаимствовать у турок. Сколь многим бы людям во всех столицах Европы тогда не пришлось бы ездить из одного конца города в другой, не будучи уверенными в том, что они всегда смогут попасть на прием даже к какому-нибудь секретарю, который снимает свой домашний халат только для того, чтобы присутствовать при запоздалом моционе никем не виданного министра.

В тот же день мы проехались по разным базарам; какой повсюду блеск, какое богатство в лавках. Что дает наилучшее представление о численности населения, так это бесчисленное количество небольших лодок, которые покрывают канал между Скутари и Константинополем, и особенно между этим городом и Перой.

В глубине порта, разделяющего эти два города, находится адмиралтейство, где расположены верфи военного флота, и где линейные корабли стоят далеко в стороне от берега.