Воспоминания (1865–1904)

Прямо из корпуса я проехал к моим друзьям Михалковым, которые меня трогательно встретили, подарили мне золотые запонки – гвардейские пуговицы. От них, наняв на всю ночь коляску, поехал с моими товарищами Багговутом и Зейме к Донону, в лучший в то время ресторан, на выпускной обед. К обеду мы пригласили и всех офицеров корпуса, которым поднесли наши группы.

Обед прошел очень оживленно, собрался весь выпуск – 45 молодых офицеров в разнообразных формах, все с иголочки.

У каждого прибора лежало очень красиво нарисованное меню с видом лагеря Пажеского корпуса и камер-пажом, едущим верхом, слева мальтийский крест. <…>[157]

На обратной стороне меню были как бы раскиданы по столу визитные карточки всего выпуска вокруг надписи «14 августа 1884 года» – дня нашего производства.

После обеда поехали в Аркадию и в Демидов сад, домой я приехал под утро, у меня остался ночевать Багговут. На другой день в город приехала с дачи моя мать с младшей сестрой, с которой я отправился в Петергоф. Особое чувство какой-то радости не покидало меня, я никак не мог привыкнуть к мысли, что я уже офицер, невольно оглядывался на самого себя, а когда солдаты мне козыряли, то я забывал, что я сам офицер, смотрел вокруг, чтобы увидеть того, кому они отдавали честь.

В Петергофе я расписался у князя Георгия Максимилиановича и принца А. П. Ольденбургского, объехал всех своих друзей и знакомых. У моих друзей Миллеров получил от всех подарки, обедал у барона Е. Г. Фелейзена, за обедом пили шампанское за мое здоровье, я был центром внимания и не мог понять, отчего это все так милы ко мне, так ласковы. Поздно вечером я приехал на дачу к моей матери в Лигово. На другой день надо было опять быть в городе, явиться в полк к командиру полка князю Оболенскому, к командующему 1-м батальоном Евреинову и ротой – Обухову. Меня оставили в 4-й роте, с которой я проделал большие маневры, чему я был очень счастлив. Приказом по полку меня назначили в 5-ю роту с прикомандированием к 4-й.

В 1-й батальон, стоявший на Миллионной, никогда не назначали сразу, сначала прикомандировывали, так как на 1-й батальон полагался известный комплект офицеров – они получали добавочные деньги в виде столовых: по 30 рублей в месяц младший офицер, ротный – 40 и батальонный – 60 рублей. Эти добавочные деньги имели свою историю. Во времена Александра I и Николая I 1-й батальон, казармы которого примыкали к Зимнему дворцу со стороны Эрмитажа и имели внутреннее сообщение с дворцом, считался как бы охранным батальоном Зимнего дворца, и офицеры этого батальона пользовались гофмаршальским столом во дворце, так что офицеры могли обедать и завтракать ежедневно во дворце, приходя к гофмаршальскому столу. Впоследствии признано было более целесообразным заменить стол натурой деньгами.

Для молодого офицера, получавшего 30 рублей в месяц жалованья, прибавка в 30 рублей была колоссальная, поэтому, конечно, перевод в 1-й батальон считался некоторым отличием.

Князь Оболенский очень любезно принял нас, молодых офицеров, вышедших к нему в полк. Представившись всем и позавтракав в офицерской столовой, я поехал в Ораниенбаум, куда был приглашен на пикник к моим друзьям Кнорринг и Ростовцевым. Опять меня чествовали.

От них я поехал на обед в Петергоф к Миллерам, застал старика, который меня растрогал – подарил он мне серебряный шарф[158] и эполеты, за обедом велел подать шампанское, и опять пили мое здоровье. Следующий день я провел дома у моей матери в Лигове, 20-го состоялось наше представление государю. В этот день л. – гв. Егерский полк праздновал свой полковой праздник в лагере под Красным Селом, куда и вызваны были все вновь произведенные офицеры для представления государю.

Нас построили отдельно, сначала бывших пажей, затем [выпускников] других училищ. После парада государь подошел к нам и поздравил, сказав несколько слов о том, как мы должны служить, обратив наше внимание на то, что офицер должен всегда служить примером солдату в своем исполнении воинского долга.

Из Красного я вернулся в город, куда в этот день переехала с дачи моя мать с сестрой. Вечером мы поехали в оперетку, в Ливадию,[159] смотреть Vaitlant Couturier в Маскотте.[160] Моя мать, к нашей большой радости, тоже поехала. Мы сидели в ложе градоначальника с двоюродным братом и сестрой Грессер. Было очень весело, Vaillent Couturier была удивительно как мила. На другой день я поехал к Скалону, состоявшему при великом князе Николае Николаевиче Старшем, просить представления его высочеству. Скалон был очень любезен и сказал, чтобы я на другой день приехал прямо в Знаменку, и он сам доложит обо мне великому князю. Вечером я был на балу в Английском дворце в Петергофе, было очень весело, я много танцевал, а после ужина поехал ночевать к брату, который жил в Петергофе, переведясь в тамошний уланский полк, так как его запасный эскадрон улан Его Величества, в котором он служил, был расформирован.