Воспоминания (1865–1904)

На другой день в 9 часов утра я уже был в Знаменке. Великий князь меня принял очень ласково, спросил, почему я изменил кавалерии и вышел в пехоту, при этом похлопал себя по карману и сказал: «Наверно тут не хватило, ну ничего, зато в хороший полк вышел, в какой ты роте, кто твой ротный командир?»

Затем спросил о здоровье моей матери и, подав мне руку, отпустил, сказав: «Спасибо тебе, что пришел явиться и не забыл старого начальника и друга твоего отца».

От великого князя я поехал завтракать в офицерское собрание Уланского полка к брату и затем к Миллерам, с которыми отправился на музыку, пил чай у Непокойчицких и на пароходе вернулся в город.

На другой день начался мой 28-ми дневный отпуск, который я решил провести в Павловках в имении двоюродной сестры Хилковой, у которой мы провели лето в год кончины моего отца. Моя мать с сестрой решили ехать на это время к нашим друзьям Андреевским.

25-го августа я уже был в Павловках, моя двоюродная сестра встретила меня на станции, привезла меня к себе, отвела мне чудную комнату. Вскоре после моего приезда в Павловки приехала графиня Мусина-Пушкина, урожденная графиня Орлова-Денисова. Она очень была мила, отнеслась ко мне сразу так ласково, что совсем пленила меня, мы сделались большими друзьями, несмотря на большую разницу лет. У нее уже была взрослая дочь,[161] вышедшая замуж за улана Волкова, сына генерал-адъютанта Волкова, друга моего отца. Целые дни мы проводили вместе, и после, уже в Петербурге, мне всегда доставляло большое удовольствие бывать у нее. Она была родной сестрой графини Граббе, со всей семьей которой я был очень дружен.

В Павловках я очень хорошо проводил время, много катался верхом или с Дмитрием Хилковым, о котором я писал выше, или один. Д. Хилков вернулся в это время из оригинального путешествия – он объехал 1500 верст по югу России, весь Дон, был на Святых горах под Харьковом, и все это он проделал на телеге, устроив себе род кибитки, в которой и ночевал. Его сопровождал один казак, и они взяли с собой двух собак. Так они проездили полтора месяца. Рассказы их были очень интересны. Затем я ездил с двоюродной сестрой Хилковой и графиней Мусиной Пушкиной в Терны, имение Щербатовых в 50-ти верстах от Павловок. Дорога была очень живописная, имение роскошное, чудный огромный дом среди великолепного парка на крутом берегу небольшой речки. Для гостей особый дом недалеко от главного, где мне отвели громадную комнату в три окна. Невдалеке фруктовый сад, оранжереи полны были спелыми ананасами, персиками, абрикосами. Тут же виноград, сливы – прямо рай. Я ничего подобного никогда не видел.

Моя двоюродная сестра представила меня хозяину и хозяйке дома князю и княгине Щербатовым, затем я познакомился и с детьми – пятью сыновьями и двумя дочерями, матерью княгини Бутурлиной и старушкой княгиней Щербатовой, матерью князя, и еще с племянником их Золотаревым. Из сыновей старший был в 6-м классе Пажеского корпуса, остальные учились дома, младший был еще грудным младенцем, дочерям было – 14 и 9 лет.

Старший впоследствии был министром внутренних дел в бытность мою его товарищем. Он заменил Маклакова и был сменен Хвостовым, когда началась вакханалия назначений, погубившая Россию.

Щербатовы были очень хлебосольные хозяева, держали себя просто, я с удовольствием провел у них три дня. После обеда я играл в винт со старым князем, а на другой день – в день именин молодой княгини – съехались гости и вечером устроили танцы. Дирижера не было, обратились ко мне, я не особенно охотно согласился, так как в то время я еще совсем не дирижировал, но отказать было неудобно. Вышло недурно, и все нашли, что я внес много оживления разнообразными фигурами, а главное тем, что я не давал отдыху и заставлял молодежь прыгать, беситься. Князь меня так благодарил, что даже сконфузил.

Из барышень была очень милая Ребиндер, за которой меня моя двоюродная сестра просила поухаживать. Меня посадили за обедом рядом с ней, и я не преминул воспользоваться данным мне советом, мы очень скоро подружились, нашлись общие знакомые, и мы почти весь вечер не расставались.

Три дня прошли незаметно, мы двинулись в обратный путь в Павловки под очень приятным впечатлением проведенного времени. Одно только оставило во мне неприятным осадок – это, когда мы были в церкви, то за обедней при выносе даров на большом выходе священник после царствующего дома поминал князя, княгиню и всех детей, как будто второй царствующий в Тернах дом. Я нашел это не подходящим и совершенно неприличным.

Вернувшись в Павловки, мне уже надо было думать о возвращении в Петербург. 20-го я выехал, с большим сожалением, и 22-го был уже дома, где меня встретили моя мать с сестрой. Очень я рад был их обнять. Мы зажили дружно, я с усердием и любовью начал свою службу в полку.

Часть II. 1884–1891

1884–1885 годы