Воспоминания

5* От фр. lancer — выпускать, вводить.

Глава восьмая

Период житья на даче в Гирееве связан в моей жизни с годами детства. Малаховка знаменует — собой уже отрочество. С этого именно времени я начал не только видеть, наблюдать и запоминать, но и размышлять, сопоставлять, делать выводы. Воспоминания о Малаховке переплетаются в моей памяти с годами школьной учебы, с приобретением первой ограниченной самостоятельности, с робкими ученическими шагами в области житейской романтики. Немаловажную роль сыграла Малаховка и в жизни моих родителей. Их давно уже тянуло приобрести свой небольшой клочок земли и зажить деревенской жизнью. Пример сестер матери и брата отца еще более разжигал их желание. Еще в Гирееве моя мать заполучила разрешение Терлецкого разбить несколько грядок на лугу перед нашей дачей, и этот миниатюрный огород был предметом постоянных ее забот. Решиться сразу с дачной жизни переключиться на помещичью родители мои не рисковали, хотя еще в период их жизни в Гирееве они несколько раз ездили осматривать какие-то продающиеся участки земли. Отец мой, со своей стороны, в тот период выработал шутливую формулу ответа в случае упреков со стороны матери за покупку какой-либо абсолютно ненужной вещи.

— Это — для будущего имения, — говаривал он вместо оправдания. Малаховка была уже не дача, а скромное поместье со всеми вытекающими из этого последствиями.

Переехали мы в Малаховку в первый раз, насколько я помню, довольно поздно, то есть на второй или третий день Пасхи. Возы с нашими вещами из города запоздали, так как не была как следует рассчитана разница в расстоянии от Москвы до нашего нового дачного местопребывания по сравнению со старым. Хорошо помню, что это был погожий, яркий, теплый весенний день. Приехали мы налегке. Езды от станции до дачи было минут двадцать. Сперва дорога шла по дачному проспекту, который по мере удаления от станции делался все пустыннее. Наконец мы свернули в ворота и оказались на узкой дороге, стесненной по бокам высокими елями. Вдруг лес поредел и перед нами вынырнула большая, мрачная на вид старая дача необыкновенной архитектуры. Это было странное сооружение, начинавшееся с большой башни в четыре этажа и постепенно уступами доходившее на другой оконечности до одноэтажной маленькой кухоньки. Лишь с большим воображением можно было усмотреть желание строителя этого здания воспроизвести формы английской готики, преломленной через призму рязанско-нижегородского изготовления.

Управляющий Телешовых, обрусевший немец Василий Карлович, по своей внешности очень походивший на замоскворецкого разносчика, встретил нас и ввел во владение нашей летней резиденцией. Благодаря тому что часть нашей прислуги с некоторыми вещами приехала раньше нас, мы уже через час сидели на балконе, пили чай и закусывали. На столе в минимальных количествах был представлен соответствующий времени года ассортимент угощений. Пасха с куличом, крашеные яйца, ветчина, свежие редиска и огурцы, холодная телятина, конфеты, варенье и прочее. Кроме того, в каком-то случайном горшке стоял огромный букет живых цветов, поднесенный матери управляющим — садоводом и большим любителем всяких зеленых насаждений, чем он сразу завоевал себе прочное положение в нашем доме. Мы наслаждались ранним весенним днем и менялись впечатлениями.

Для меня новая дача была целым кладом. Перед балконом расстилался старинный липовый парк на целую десятину. Сзади дачи шла аллея из тополей прямо к огромному озеру, а по бокам расстилался английский парк. За кухней шли хозяйственные службы, большой огород и прекрасная теннисная площадка. Все это открывало передо мной большие перспективы. Сама дача была комфортабельна, приспособлена к зимнему житью, имела водопровод и единственно, чем пасовала перед Гиреевым, — это электрическим освещением. Словом, все мы остались довольны нашим новым местопребыванием. Нас только немного смущало то обстоятельство, что благодаря отъезду из Гиреева, как бы по нашей вине, без дачи остались отец и сестра матери, так как они не хотели оставаться на старом месте без нас. Неожиданно и эта неприятность оказалась упраздненной, так как, как раз против нас, на том берегу озера, оказалась одинокая пустая дача, которую они и сняли. Все после этого оказалось в порядке.

Надо было обследовать всесторонне Малаховку и обжить ее, чтобы окончательно сложить себе о ней мнение. Этим я и занялся. В скором времени я убедился, что рыбы в озере достаточно, в особенности линей и щук, только надо научиться их ловить, осень доказала, что грибов родится поблизости великое множество, так же как и ягод, что для их собирания вполне достаточно ограничиться участком нашей дачи.