Воспоминания

Окт[ябрьская] революция подтвердила мое предположение, и наступило время, когда нужда постучалась в дверь мясницкого дома. Ждать долго не пришлось. 26/Х 1918 г[ода] я писал А[нне] В[асильевне]: “Сейчас такое положение вещей, что и Вы, всю жизнь помогавшая другим, можете иногда испытывать нужду в самом необходимом. Я получил на днях в долг довольно крупную сумму, и поделиться с Вами доставит мне большую радость… Дор[огая] Ан[на] Вас[ильевна], Вы меня по — хорошему поймете и не рассердитесь на мое предложение. Мысль о том, что Вы можете в чем — либо нуждаться, не дает мне покоя. Пишу об этом, т[ак] к[ак] сказать это мне гораздо труднее” (ее письмо[351]). Подобно тому как я охотно играл ей, так я охотно делился — как в разговоре, так и в письмах — своими заветными мыслями и чувствами. Она умела проявлять такой глубокий интерес и так как — то тепло и сердечно воспринимала то, что было дорого мне, что редко перед кем я так раскрывался. И как раз в это время я так много переживал и ко мн[огому] стремился. Читая свои письма к ней, я снова и снова переживаю тот душевный подъем, который так ценен и дорог одним тем, что он был. Вот письма этого времени: (письма[352]). Содержание моих писем больше чем что — либо может указать на то, кто была та, кому они адресованы. И никакая характеристика не даст лучшей картины душевной глубины этой скромной прекрасной женщины. Ее душа как зеркало отражала все то, о чем я ей писал. Причем всегда какой — то внутренний червячок — сомнение в себе — постоянно грыз ее.

Неужели это было сознание того, что ей пришлось когда — то перейти в стан “победителей”? Незадолго до смерти она пожелала посетить Вильну, где она родилась и где покоился прах ее родителей… Правы арийцы, ничто не в состоянии вытравить из евр[ейской] души еврейское происхождение..

Глава 17. Давид Васильевич Высоцкий

С Д. В. Высоцким я познакомился впервые при довольно курьезных условиях. Устраивая ежегодно вечера в пользу “Общества] просв[ещения] для евр[еев] в Р[оссии]”, вернее, в пользу студентов, кот[орые] являлись главными распространителями билетов и распорядителями вечера, мы всячески стремились увеличивать доходность этих вечеров. И действительно, нам удалось довести доходность их, как я уже упоминал об этом, с 600 р[ублей] до 12000.

В первые годы, когда доходность была невелика и каждый рубль имел значение, студенты обратились ко мне с просьбой — не найду ли я возможным перед концертом лично завезти билеты на — тзечер Высоцкому, т[ак] к[ак] у них есть основания думать, что тогда плата за них будет весьма высокая. В первый момент сама просьба показалась мне неуместной, а если это к тому же каприз разбогатевшего буржуя, то тем более это неприемлемо. Но, обсудив хладнокровнее, я подумал, что интересы студенческая касса нуждается в каждом лишнем рубле, и помочь им надо. К тому же я много хорошего слыхал о Высоцком, как о человеке добром и отзывчивом. Я решил исполнить их просьбу. Со стороны Дав[ида] Васильевича] и его жены я встретил такую предупредительность и такое дружеское расположение, что визит мой был щедро оплачен, и студенческая касса обогатилась сразу пару сотней рублей — четыре годовых взноса за право учения в университете.

С этих пор началась наша дружба с домом Д. В. Высоцкого, кот[орая] продолжалась много лет… Из всех представителей торгового дома “Высоцкий и К°” Да[вид] Васильевич] был наиболее отзывчивый, и при ближайшем знакомстве, наиболее интересный, несмотря на многие странности или, вернее, чудачества, какие появляются у человека, непривычного к богатству, и кот[орый] не в состоянии с ним справиться.

Отец его, как известно, был мелким торговцем чая [353], который он разносил по домам. С ним произошел интересный случай, когда московский] купец, с кот[орым] он имел дело, по ошибке дал мелкому торговцу чаем вместо нескольких рублей несколько тысяч. Дома, разобравшись в этой ошибке, бедняк Высоцкий, для кот[орого] это было целым состоянием, тотчас же вернул деньги по принадлежности. Пораженный порядочностью и честностью своего мелкого клиента, русский купец захотел шире помочь ему и открыл для него большой кредит. Это дало возможность Высоцкому расширить свою мелкую торговлю и положить основание будущему миллионному торговому дому “Высоц[кий] и К 0”.

Постепенно богатея, Вольф Высоцкий каждую свободную минуту посвящал евр[ейской] науке. Он окружил себя умными и просвещенными людьми и участвовал во всевозможных благотворительных и просветительных обществах. Одновременно он поддерживал и ортодоксов, и сионистов. А в семье своей имел немало представителей революционной деятельности. Достаточно вспомнить имена: Гоц, Фундаминский, Гавронский, Высоцкий и др. Незадолго до смерти он положил в банк капитал в 100000 на сто лет на разные евр[ейские] благотворительные дела. В строительстве Хайфского техникума он принял горячее участие. И все, что я сейчас о нем рассказал, я слышал в прочувствованной речи Усышкина на десятилетии техникума. Это было 3/II 26 г[ода].