Воспоминания

Что — то глубоко трогательное есть в судьбе Шумана. Один из просвещеннейших музыкальных деятелей и композиторов, счастливый муж знаменитой Клары Вик [382], он, мучимый какими — то тайными страданиями, душевно заболевает и умирает около Бонна. Ровно 40 л[ет] спустя рядом с ним похоронили Клару… целыми — часами.[383] Из Бонна я поехал в Эйзенах на родину С. Баха. С раннего утра и до позднего вечера я знакомился в течение нескольких дней со всем, касающемся Баха. В Лейпциге я побывал в Томас Кирхе, где последние 27 л[ет] своей жизни жил, работал и умер Себ[астьян] Бах. Посетил Гевандгауз, полный воспоминаниями о Мендельсоне. В музее смотрел знаменитую статую Клингера — Бетховен (+ сравнение ее с Аронсоном [384]).

В Берлине посетил могилу Мендельсона… Упоминаю об этом путешествии, связанном для меня со многими переживаниями, потому что оно явилось до некоторой степени подготовлением к моему посещению Пал[естины].

Если Бонн, Эйзенах, Лейпциг и Берлин разрешали мои музыкальные сомнения, то народно — национальное чувство, проснувшееся в тому времени, требовало настойчиво Пал[естины]. И вот в апреле 1907 г[ода] я сюда приехал (мое письмо от 31 г[ода] от “Я был […]* “все” и везде).

Я переписывался с тогдашним секретарем музыкальной школы Иерусалима — М-е Мари Ицхаки[385], которая сохранила все письма мои.

Вот некоторые выдержки из них: стр. 2, 3,4 до знака X. О […][386] до скорбью… и дальше: “Под впечатлением” до “из Берлина” — и дальше — от “Я ответил” до “живых”[387].

Глава 20 [О Бетховене]

Что такое Бетховен? Только гениально одаренный музыкант или нечто гораздо большее? Не проявляется ли в его творчестве весь рост и все величие человеческой души, способной подняться на недосягаемую высоту, и не представляют ли творения Бетховена ступени, по которым композитор поднимался к идеалу? И если всякое истинное искусство показывает человеку те возможности величия, которые имеются в его душе, то не являют ли творения Бетховена настоящую картину такого величия? Вот почему его имя так обаятельно и магически действует на всякого, прикосновенного к музыке. И если жизнь всякого великого человека представляет глубокий интерес, то жизнь Бетховена возбуждает интерес исключительный. Если мы проследим его жизнь, полную горьких лишений и человеческих страданий, отданную целиком служению искусству на благо человечества, то наше удивление перед Бетховеным — музыкантом соединиться с благоговением перед Бетховеным — человеком.

Бетховен — этот гений, сумевший сочетать гениальность и человечность, одно из тех явлений в искусстве, которое, кажется, никогда не будет исчерпано и к которому каждое поколение может подойти по — своему. Он явился в то время, когда Европа переживала одну из величайших страниц своей истории. Свободная философская мысль, стремящаяся освободить человека от всех религиозных, общественных и гражданских пут, неудержимо влекла к провозглашению великих освободительных принципов. Вся жизнь должна была обновиться, и на обломках старого, унижающего человеческое достоинство строя надлежало возникнуть новой счастливой жизни. И если последствия не оправдали надежд и Бетховен был свидетелем того, как попирались человеческие права, то все же его великое сердце до последнего своего биения осталось верным лучшим идеалам его времени, которые он часто понимал глубже, шире и выше, чем кто — либо из его современников. Это резко отличало Бетховена от современных ему музыкантов, даже таких гениальных, как Гайдн и Моцарт. В то время как другие музыканты стояли в стороне от умственного и социального движения свего века и оставались только великими музыкантами, Бетховен в полном смысле слова [был] сыном своего века и, можно смело сказать, шел впереди него. Он так верил в этическую силу своего “божественного искусства” и так высоко ставил свое артистическое призвание, что и перед коронованными лицами не склонялась его львиная голова.

Убогая обстановка окружала колыбель Бетховена, родившегося 17 дек[абря] 1770[388].