Воспоминания

На каменных стенах Ерусалима весною часто выступают ярко- красные цветы. “То кровь защитников Ерусалима”, — говорят вам местные жители.

Страна, в которой каждая пядь земли полна исторического прошлого, где совершались величайшие революции, где напряженнейшие человеческие мысль и чувство подарили миру “идеи”, не изжитые и по сегодняшний день, такая страна заслуживает паломничества всех. Раз в жизни побывать в Палестине и затем надолго запастись внутренним содержанием. Правда, я возмущался фанатизмом и грубой эксплуатацией со стороны представителей всех религий и направлений. Но нигде, быть может, это не бросается с такой резкостью в глаза, как там, на родине всех религий. Особенно возмутителен контраст между наивной верой простых людей и стремлением к наживе грубого и невежественного духовенства. Совершенно одинаково подходил я к святыням всех религий, и вывод напрашивался один и тот же: все это надо уничтожить, но так, чтобы не выплеснуть с водой и ребенка. Надо подойти к этому с осторожностью.

Помню, например, как я возмущался, направляясь с отцом к Стене плача[379]. Узкий проулок, загаженный весь так, что каждый шаг приходится делать с осторожностью, привел к площадке, где находится стена. Орава нищих набросилась на нас как саранча, и в результате большая каменная стена, местами поросшая мхом, как будто ничего не говорящая ни сердцу, ни уму. Но когда я, совершенно разочарованный, собрался уходить и увидел подходящую к стене группу из трех лиц — женщина и мужчина под руки вели больного, который весь трясся. Глубокая вера в молитву у стены и те надежды, которые на нее возлагали верующие, разом все преобразили, и стена получила какое — то символическое значение. Я ушел под этим впечатлением…

Помню, как у Гроба Господня меня возмутил монах, продававший масло, в[од]у, исцеляющие от всех болезней, амулеты, предохраняющие от несчастных случаев, и т. п. Но, опустившись вниз, в катакомбу, я встретил русскую женщину из Орловской губернии, которая, почувствовав во мне земляка, решила мне все показать. Она была в этом подземелье как дома, знала всех святых и кто где находится. Вся исполненная глубокой веры, она готова была хоть часть ее передать мне. Она точно вся сияла от счастья, что удостоилась посетить святые места. Ее наивная и глубокая вера тронула меня своею непосредственностью, и я предоставил ей вести меня, куда она хотела. В заключение она заявила, что, уезжая, она мечтает о том, как снова вернется сюда… Впрочем, в Палестине существует поверье: кто раз побывал здесь, непременно вторично вернется сюда.