Воспоминания

Ездила к нам в ту пору воспитанница какой-то богатой старушки Ланской, по имени Марья Алексеевна Колесникова; барышня очень толстая, очень дурная собой и очень глупая, которая была убеждена в том, что она красавица, и мечтала выйти замуж за какое-нибудь высокопоставленное лицо. По воскресеньям у нас собирались все родные и короткие знакомые. И Машенька Колесникова всегда приезжала к обеду и проводила у нас целый день. В одно из воскресений тетки мои ожидали ее с особенным нетерпением и, как только она вошла в переднюю, встретили ее словами:

— Машенька, знаешь, кто у нас сегодня будет? Какая радость, какая честь!..

— Кто?.. Что такое?.. — вспыхнув вся, спросила Колесникова.

— Тебе не отгадать ни за что!.. Это такое неожиданное счастье!..

— Не мучьте меня, милочки, скажите скорей!

— К нам обещался сегодня вечером приехать владетельный принц Оранский!.. Каково благополучие!.. — объявили, наконец, тетки мои, прыгая от радости.

— Неужели?.. Ах, милочки, а как же я-то? Мне надо скорей ехать домой переодеться!.. — засуетилась Марья Алексеевна.

— Не надо, Машенька, не надо!.. Его высочество приказал, чтобы все были по-домашнему! И мы переодеваться не будем. Пойдем скорее наверх, мы тебе все расскажем…

За обедом у всех только и речей было, что о несказанной милости принца Оранского к нашему семейству.

— Принц милостив, это верно, но все-таки нам, господа, не надо забывать придворного этикета! — сказал строго дедушка. — Я первый в передней встречу его высочество и подойду к руке… Вы, мужчины, все за мной, и тоже к руке. А вы, mesdames[78], стойте в дверях залы и, как принц подойдет к дверям, сделайте общий глубокий реверанс…

— Ах, какое несчастье, что я этого ничего не увижу… Я сегодня вечером дежурный по полку… — с горьким вздохом сказал меньшой брат маменьки Алеша Дудин.

— Какая жалость! Да вы бы, Алешенька, попросили за себя кого-нибудь подежурить, — с сожалением посоветовала Машенька.

— Нельзя! Служба прежде всего! — ответил очень серьезно дядя, и точно после обеда он простился со всеми и уехал.

К вечеру вся наша квартира осветилась кенкетами…[79] Дедушка с кавалерами в передней, а дамы в дверях залы ожидали приезда принца Оранского. Вдруг раздался неистовый звонок, двери распахнулись на обе половины, и высокий, напудренный, набеленный, нарумяненный мужчина, в ленте через плечо, весь увешанный иностранными звездами и орденами, величественно вошел в переднюю; окинув всех быстрым взором, он милостиво протянул два пальца графу Петру Андреевичу и сказал:

— А, Толстой! Очень рад, братец, тебя видеть!

Дедушка преклонился и с глубоким уважением облобызал протянутые ему пальцы. Остальные мужчины хотели сделать то же, но его высочество, не удостоив их этой чести, торопливо пошел к дамам. В дверях он, пораженный удивлением, остановился и с восторгом воскликнул:

— Что за цветник я вижу перед моими глазами!.. Лилеи… розы… что за роскошные розы!..

И принц рванулся, к Колесниковой, ухватил ее пухлую руку и жадно прильнул к ней губами… Потом, не обращая больше ни на кого внимания, взял ее под руку и повел в залу, напевая ей что-то на ухо. Машенька от радости онемела и только счастливо улыбалась… Принц не отходил от нее ни на минуту и глядел ей страстно в глаза, отпуская фразы вроде этой:

— О, роза, роза! Как счастлив будет тот принц, который введет в свои чертоги такую красавицу-принцессу, как вы!

Наконец, его высочество изъявил желание начать танцы… Тетенька моя Марья Федоровна сейчас же присела за фортепиано и заиграла шумный вальс. Принц прижал к себе крепко толстую деву и закружился с ней в бешеном вальсе. Другие кавалеры ангажировали дам и последовали их примеру…

Вдруг принц остановился среди круга, выпустил Машеньку из рук и громко закричал:

— Вальс? Нет, это не то!.. Это скучно! Mesdames, позвольте мне научить вас танцу, который танцуют при моем дворе!.. Танец «фон-туртельтак», это прелесть!

Все дамы изъявили согласие.

— Я сейчас вас выучу, только я запыхался… Граф Петр Андреевич, дай, братец, мне что-нибудь напиться! — крикнул он дедушке, который сидел в уголке, и старый граф сейчас же принес принцу на серебряном подносе стакан квасу.

Во время этого короткого антракта Машенька Колесникова успела обежать всех моих теток и задыхаясь шепнуть им:

— Милочка! Ведь он, кажется, сделал мне предложение!.. Ах, милочка, какие намеки, какие намеки!..

На это барышни Дудины отвечали ей:

— Смотри, Машенька, когда будешь «в случае», не забудь нас, бедных!..

— Озолочу вас, милочки, озолочу!..

И Колесникова опять кинулась к принцу.

Тетка Марья Федоровна забарабанила экосез[80]. Принц подхватил в объятия Машеньку и начал в одно и то же время и дирижировать, и исполнять свои собственные приказания…

— Фон-туртельтак! — закомандовал он во все горло. — Все парами!.. Все по углам!.. Все в кучу!.. Кружитесь!.. Мазурку!.. Галоп!.. Матлот!..[81] Balancez!..[82] Меняйте дам!.. Галоп по всем комнатам!.. Опять в кучу!..