Воспоминания Анатолия. Документальная трилогия. Том первый

По нашим щекам, градом катились слёзы, а потому взрослые тёти и дяди, побросав свои сборы, начали недоумённо взирать, на улыбающихся родителей. Сдерживая смех, Роза Адамовна рассказала попутчикам, о шуточной причине, побудившей напуганных сыновей, обратиться к ним, с такой нелепой просьбой.

Ведь не секрет, что мой братец рос, смазливым на мордашку, светловолосым мальчиком. Взиравшим на попутчиков, светло-синими глазами, украшенными густыми опушками, длинных ресниц. Из-за которых, он очень походил, на фабричную куклу! Наши родители, любовались отпрыском и шутили: «Не дадим пропасть, такой красоте! Как подкопим денег, отвезём малыша в Москву, переделаем в девочку!». После маминого признания, в притихшем вагоне, раздался дружный хохот.

Из-за симпатичного личика и невинного выражения глаз, домашние не верили, что Валерка пакостник. Так что, мой братец творил, а я отвечал! Разве это справедливо?! Ну да ладно, дело прошлое… Когда взрослые начали говорить, что поезд сегодня будет в Москве, брат отозвал меня в тамбур и высказал, свои назревшие опасения. На тайном совете, мы договорились упросить родителей, не отдавать его на переделку, а для того, чтобы они согласились наверняка, решили добавить рёва и слёз!

Поезд прибыл. Миновав перрон, мы вошли в многоэтажный, просторный и многоголосый, железнодорожный вокзал. Окна которого, были украшены разноцветными, фигурными витражами. В гуще народа, сновали носильщики, в парадно-белых брезентовых куртках, с яркими нагрудными бляхами. В привокзальных буфетах, продавались невиданные мной, ароматные деликатесы и красные раки.

Выйдя на улицу, я крепко держался за папину руку, боясь потеряться. После чего, в электрической машине, которую Николай Гурьевич, назвал троллейбусом, с вздымающимися к магистральным проводам, подвижными штангами, мы быстро поехали, на другой вокзал.

Столица произвела, на меня, незабываемое впечатление! В троллейбусе, наши с Валеркой носы, любытно прижались к панарамным стёклам. Мы глазели на серый асфальт, перемежающийся со старой брусчаткой улиц. Взирали на провалы крыш, либо вглядывались в незастеклённые глазницы, тёмных окон. Которые ещё встречались, в придорожных домах, после Германских бомбёжек. Разглядывали высотные здания, трамваи и семафоры, которые мы видели, впервые в жизни!

Новый поезд, прощально прогудев на столичном перроне, отправился на юг. Из Московской области, нас вывез быстрый электровоз, а потом за окном вагона, появились привычные клубы, паровозного дыма. Состав часто останавливался, а потому притихшие пассажиры, неспешно взирали, на полуразрушенные посёлки, разбросанные посреди цветущих полей. Я недоверчиво глазел, на искорёженные танки! Ведь некоторые башни, были оторваны взрывами и валялись в стороне, от прожжёных насквозь, бронебойных шасси, а гнутые стволы орудий, нелепо торчали из земли…

Мы с Валеркой, уже привыкли к походной жизни и весело проводили время, играя в вагоне. Между прочим, знакомясь с новыми пассажирами и клянча у военных погоны, эмблемы и значки. На пару минут, поезд остановился на малой станции и родители начали торопливо выносить, наш многочисленный багаж.

После чего, нить моих воспоминаний, немного нарушается. Правда я помню, что мы сперва ехали, а затем остановились на ночлег, в доме женщины, которая кормила детей. Я проголодался, поэтому хорошо запомнил, как девочка моего возраста, зачерпнув большой, деревянной ложкой, душистый капустный суп, вылавливала из него, жирные фасолины. Которые затем, она нехотя отправляла, себе в пухлый рот. Я был уже взрослым, поэтому давился слюной – молча! Интуитивно предполагая, что пожалуй за стол, нас никто не пригласит…

На следующий день, нас ожидала старая полуторка, в которую родители, погрузили вещи и мы тронулись в путь. Чихая вонючим дымом и объезжая колдобины, на степной дороге, грузовик с пассажирами, устремился в горы. Небо предгорьях Кавказа, в отличие от голубой, сибирской тверди, было ослепительно синим, а потому далёкие горы, дрожали в фиолетовом мареве. Вскоре, холмы под колёсами грузовика, стали выше и превратились в сплошной, выпуклый носок, Кавказского предгорья.

Надсадно завывая мотором, полуторка заехала на горизонтальную полку, а потом поползла по узкой, извилистой дорожке, петляя над обрывами. В безлюдном месте, возле горной тропинки, машина остановилась. Вместе с прочими пассажирами, мы вылезли из кузова и налегке, отправились к речной переправе. Только Николай Гурьевич, поехал дальше с шофёром, в объезд глубокого распадка. Чтобы в двадцати километрах ниже, переехать мост и поднявшись по горному склону, заехать в посёлок.