Воспоминания генерала Российской армии, 1861–1919

Прибыл новый начальник отряда генерал Субботич. Предстояло взятие г. Ляояна. Сделав дневку в Айсязане, отряд двинулся на Ляоян с бивака на р. Шахэ. При этом наступлении наш полк был в левой колонне и подошел к Ляояну с запада. Китайцы против нашей колонны не открывали огня, и мы беспрепятственно подошли к западным городским воротам. Ворота были заперты, и наши офицеры (поручик Рокитанский), взобравшись на крышу пристенной фанзы, влезли на стену, а стрелки, притащив большое бревно, стали пробивать ворота. Разбив ворота, я с ротой первый ворвался в город и, вбежав по аппарели, занял правую половину западной стены, бегом побежали на южную стену, с которой открыли огонь вдоль улиц, на коих металась китайская кавалерия. Под стеной собралось множество женщин и детей и неистово орали. Продвигаясь по южной стене к восточной, нас встретили огнем китайские часовые, но они тут же легли от наших пуль, трое стрелков были тяжело ранены. Я с ротой старался скорей занять юго-восточную башню и обстрелять отступающие китайские войска. В пруде у подножия башни топились две китаянки, но утонуть никак не могли, ибо пруд был очень мелок. По отступающей кавалерии я открыл огонь залпами повзводно. К 7 часам вечера бой закончился, и наш батальон расположился биваком у западных ворот. За ужином подполковник Гамбурцев так напился, что хотел меня стрелять без всякой причины, но его успокоили, и на другое утро он извинялся передо мной. В соседнем доме повесились две молодые китаянки. На другой день по занятии Ляояна отряд выступил далее на север и стал биваком у д. Байтапу, а наша кавалерия была уже в Мукдене, и поздно ночью пришло донесение от есаула Денисова[84], что Мукден занят и китайские войска бежали на север, грабя своих же мирных жителей. Мы крепко уснули, усталые от большого перехода…

Было 19 сентября 1900 года (день памяти ярославских благоверных князей святых Феодора, Давида и Константина), ранним утром при чудной, ясной осенней погоде войска отряда бодро и радостно двинулись к Мукдену. Весело, по колено в воде, перешли вброд реку Хуньхэ, пос ле привала полки с распущенным знаменами, под звуки полковых оркестров, двинулись к южным воротам города. На дворцовой площадке внутреннего двора был отслужен молебен, провозглашена здравица государю императору, и знамя нашего полка было возложено на козлы из винтовок в главных дворцовых воротах. Наш полк стал биваком на большой дворцовой площади с тронным павильоном и несколькими боковыми. Вся площадь была замощена громадными плитами. Биваком полк простоял до 1 октяб ря, и потом роты были разведены по приспособленным городским фанзам. Моя рота заняла здание государственной тюрьмы около дворца. Я, Змейцын, Пушкарский заняли хорошенький домик с садиком.