Воспоминания и мысли

Я посвятила мужа во все мои мысли и чувства, и сказала ему, что меня что-то заставляет пойти по улицам и бороться, и взывать, и кричать, иначе сердце мое разобьется. И этот добрый человек, добрый и благородный, зная, какие серьезные последствия может иметь для него и для меня такое решение, ни одним словом не попытался заставить меня изменить его. Он даже не представил мне трудностей и неудобства этого дела для меня. Ему и в голову не пришел вопрос «Что скажут?» или «Может ли женщина взяться за подобное дело?». Он, как всегда, отнесся к вопросу серьезно, заглянул в самую глубь его и, смотря прямо на конечную цель, увидел с одной стороны – страшную несправедливость, с другой – горячее желание исправить эту несправедливость. И он понял, что прямой долг ответить на призыв этого желания из любви к несчастным жертвам.

А над всем этим он увидел Бога, взор которого слишком чист, чтобы смотреть на такие ужасы.

Джордж знал, что нет большей чести и большого счастья, как служить Господу. Он закончил разговор наш словами: «Идите, Господь да будет с вами!..»

Эти слова были моим посвящением… Одним из первых и лучших помощников наших был мой двоюродный брат Карл Биррель, пастор-баптист в Ливерпуле. Он и муж мой были близкими друзьями. Биррель был умный, талантливый человек и хороший оратор. У него была благородная осанка. В продолжение шести или семи лет подряд его выбирали председателем Союза баптистов, в котором он начал говорить о нашем деле. Биррель был болен в то время, когда состоялся наш первый митинг.

Привожу отрывок из своего дневника:

«Слава Богу! Сомненья исчезли. Никогда не забуду пророческих слов Карла Бирреля во время нашего собрания. Он встал с постели и, несмотря на болезнь и слабость, пришел к нам. Он казался нам посланником Божьим. Бледное, истомленное лицо его все светилось лучезарной радостью. Казалось, он видел Создателя. Он говорил с верой и воодушевлением. Он верил в правоту нашего дела, в успех его. И нам передалась его вера, его святое воодушевление. А то, что сказал после него мой муж, что сказал об этом? О, слова его были истинным благословением! Советы этих двух людей, их речи, их молитвы… да не изгладятся они никогда из моей памяти! Господь послал нам этих чистых, добрых людей, полных веры и упования, чтобы рассеять наши сомнения, чтобы победить наши колебания! А теперь за дело! Да преисполнится сердце священным гневом. Теперь пришла пора возмутиться против властей, которые ввели в наше законодательство такую гнусность. Святой волей Господа, священным законом Его посвящены мы на мятеж. Что мне мир! Теперь настала пора борьбы, борьбы безжалостной, жестокой, до последней возможности! В войне, где дело идет о жизни идей, возможно перемирие, можно щадить, можно избежать кровопролития, но принципы не знают пощады, не допускают перемирия. Среди белого дня, на глазах всех людей занимаем мы позицию. Мы объявим, во имя чего и кого мы боремся и, твердо решив не идти ни на какие компромиссы, мы готовы сражаться со всеми силами земли и ада».

* * *