Воспоминания и мысли

История упоминает и о таких, небо которых заволокло тучами и до конца не прояснялось. Когда-то мы, быть может, уважали их, да и теперь еще они близки нашему сердцу; вспомним же слова: «Пусть тот, кто стоит на ногах, будет осторожен, чтобы не упасть». Да, это может случиться со всяким, а потому будем с глубоким смирением идти по стопам Спасителя.

Его слова на этот счет ясны и точны. Он говорит о себе самом: «Я не ищу славы у людей», – и затем: «Какая у вас вера, если ищете славы один у другого, а не ищете славы, которая только от Бога». Вы же никого не называйте учителями, потому что у вас один только учитель Христос, и вы все братья. Не называйте никого на земле отцом, потому что один у вас Отец, тот, который на небесах. Не называйте себя начальниками, потому что один у вас Начальник – Мессия. Старший между вами будет вашим слугой.

Небесное видение

«Это то, чего не видел глаз, не слышало ухо; оно недоступно уму человеческому, то, что Бог приготовил для тех, кого Он любит».

Эти слова часто понимают, как относящиеся к будущей жизни, к славе и великолепию нашей небесной родине, которую никогда глаз смертного не созерцал. Вторая часть сообщения апостола не допускает такого объяснения. «Но Бог открыл их нам через Духа, потому что Дух проникает всюду, даже в глубину самого Бога».

Значит откровение через Духа не есть обещание, относящееся только к будущей жизни: оно исполнится во всей полноте в душе всех тех, кто здесь, на земле, ждет этого исполнения в чистоте и искренности сердца.

Надо заставить умолкнуть все голоса земные, чтобы голос Бога, «нежный и тихий шепот», был услышан чуткой душой.

«В тишине и отдыхе ваше спасение, в покое и доверии ваша сила».

Сколько верных слуг Господа, «уставших, но идущих вперед», страдают от невозможности уйти от своих ежедневных обязанностей; их душа, жаждущая Бога Живаго, стремится к покою и тишине, которые дали бы ей возможность слышать голос Божий. Я слышу их вздохи и горячо сочувствую им, потому что сама испытала всё это.

«Богу всё возможно». Перестаньте бороться с обстоятельствами, не идите против течения и отдайте все в руки Господа. «На небе настала тишина». По Его велению сами ангелы замолкли. Он может сделать тишину вокруг вас и направить ваши шаги к святилищу, где вы встретитесь лицом к лицу с Ним и где вы услышите Его голос.

Может быть, вы ответите мне, что когда вы пользуетесь свободой и досугом и наконец когда вы одни в присутствии Бога, то и тогда вы не в состоянии сосредоточить мысль и отогнать заботы и беспокойства, которые так легко овладевают вами?

«Источник живой воды», у которого вы отдыхаете, глубок и обилен, но у вас «нечем зачерпнуть воды». Возможность тут, но душа бездействует и дух немощен.

Еще раз: «Все возможно Богу» и «возможно тому, кто верит». Доверьтесь Ему, скажите о своей невозможности пользоваться отдыхом даже тогда, когда он вам предоставлен. Он знает, какое у вас сильное желание приблизиться к Нему; Он сам рождает в вашем сердце это желание, чтобы оно служило ответом на Его собственное желание приблизиться к вам и сделать из вас провидца, полного смирения, которому он откроет глубокую тайну своей любви.

Есть христиане, которым неизвестно это стремление души или если они и знали его, то пренебрегли и не удовлетворили. Они подчиняют высокие требования духовной жизни тому, что, по их мнению, составляет долг по отношению к ближнему, также ставят себя в зависимость от дел, в которых они принимают участие; это, несомненно, священная обязанность, но всё же второстепенная. Бедные люди! Они жертвы этой лихорадочной деятельности, которая завладела миром в наше время точно так же, как погоня за почестями и известностью, о чём я говорила раньше. Некоторые даже гордятся такой лихорадочною деятельностью и считают за особую честь не допустить, чтобы кто-нибудь превзошел их в служении доброму делу. Они забывают, что настанет торжественный час, когда они услышат слова: «Ты волновался, ты беспокоился о многом, а только одно нужно». Хотя эти слова – слова любви, но сколько горьких, жгучих сожалений вызовут они в душе, которая тогда с отчаянием поймет все то, что она потеряла, и то, что по ее вине потеряло человечество! А между тем она думала, что служит людям, жертвуя требованиям света потребностями внутренней жизни – жизни в Боге!

Когда конец близок, когда земные заботы начинают понемногу рассеиваться и душа должна предстать перед Господом, тогда совесть, охваченная ужасом, испытывает то, что Шекспир вкладывает в уста Вольсея в последние минуты жизни. «О Кромвель, Кромвель, если бы только я употребил на служение Богу половину того времени, которое я употребил на служение моему королю!»