Воспоминания и рассказы

Это была победа, мы нашли места в гостинице. Быстренько съездили к Андрею Федоровичу, сказали, что нашли гостиницу, поблагодарили за теплый прием, переоделись в военную форму и поехали в гостиницу. Гостиница находилась в каком-то промышленном районе, жилых домов поблизости не было, да и автобусная остановка была далековато, но мы и этому были рады. Зашли в гостиницу.

– Здравствуйте, – сказал Толя. – Вам должны были звонить по поводу нас из комендатуры.

– Да, звонили, – сказала дежурная. – Давайте документы, будем оформлять.

В номере уже действительно жили четыре мужика, которые были в командировке на каком-то местном заводе. Мы с Толей тоже там поселились. Все было нормально, вот только никаких столовых или кафе поблизости не было, поэтому продолжали кушать в нашем кафе возле Невского проспекта.

Следующие два дня мы опять провели в Эрмитаже, и опять без обеда, ходили по залам до тех пор, пока держали ноги. Осмотрели еще два этажа. Меня особенно впечатлила небольшая картина, кажется называлась «Машенька и Дашенька», за нее художник получил звание академика. На картине были изображены две девочки с жемчужными ожерельями на шее. Девочки казались живыми, настолько объемными были их портреты, особенно объемными выглядели жемчужные ожерелья, настолько четко была выписана каждая бусинка и тень от нее. У меня девочки с этой картины как живые до сих пор перед глазами стоит. Фамилию художника я, к сожалению, не помню, но такой прекрасной работы я больше никогда не видел. Хотелось посмотреть еще экспозицию в подвале, говорили, что очень интересная, но времени не было, мы ведь еще практически нигде не были. Ночью побродили по набережной Невы и Невскому проспекту, наблюдая Ленинград в белую ночь, а на следующий день на небольшом катере поехали в Петергоф. Фонтаны один краше другого, многие были закрыты на реставрацию, но и то, что было открыто, очень впечатляло. Посетили скромный домик Петра и фонтаны-шутихи. Во дворец также не попали, он был на реконструкции, но зато Самсон, разрывающий пасть льву, был великолепен, и вид на дворец со стороны моря был очень красивым. Но больше всего нас удивил подземный туалет, куда мы зашли по нужде. Большой светлый холл, облицованный светло-голубой плиткой, на стенах зеркала. Посредине холла стол и два стула, на столе ваза с цветами. Несколько туалетных кабин, и во всех висит туалетная бумага. Везде изумительная чистота. Этот вид резко контрастировал с виденными нами до сих пор общественными туалетами, в которых всегда была несусветная грязь, и перемещаться можно было только на цыпочках. Мы решили, что это какой-то платный туалет, но спросить было не у кого. Когда вышли из кабин, в холле уже появилась женщина, у нее мы и спросили, сколько нужно платить, но она сказала, что туалет бесплатный. Вот теперь я вполне осознал, почему Ленинградцы так гордились чистотой своего города.

Побывали мы с Толей и на Пискаревском кладбище. Здесь обстановка очень грустная, большое количество огромных братских могил и скорбящая Родина-мать к веселью не располагают. А грусть, нахлынувшая после прочтения дневника Тани, не покидала нас весь день. Как же люди все это выдержали? Ведь от всего этого с ума можно было сойти. А люди не только жили, но еще и трудились, умирая прямо возле станка от голода. Это были настоящие герои. Вечная им память.

В последний тень мы с Толей разошлись, ему хотелось одно посмотреть, мне другое. Я посетил Аничков мост, полюбовался чугунными решетками и скульптурами юноши и великолепных лошадей, какая во всем этом грация, каждая мышца и юноши, и лошадей, как живые. В кунсткамеру я не попал, она была закрыта, дворец Меньшикова тоже не работал. На ходу поменял планы и поехал в Петропавловскую крепость, времени у меня оставалось мало, поэтому толком я там ничего не рассмотрел, но вот полуденный выстрел из пушки я увидел. Нужно было возвращаться в гостиницу, вечером мы уезжали в Москву, а еще нужно было заехать к Андрею Федоровичу, вернуть Лене фотоаппарат и еще раз за все поблагодарить.

В Москве мы с Толей расстались, он поехал к себе в Купянск, а я в Вертиевку. И тут в мою голову проникла еще одна «гениальная» идея, я решил ехать не поездом, а автобусом. Трасса Москва-Киев проходила через Вертиевку, и все автобусы у нас останавливались на длительное время, так как на этой остановке были аж два вполне приличных кафе. Я и взял билет до Вертиевки на автобус. Автобус был с улучшенными мягкими креслами, но не самолетными, спинки не откидывались. Багажника для чемоданов в автобусе тоже не было, но мой маленький чемоданчик вполне поместился на полку над головой. Выехали примерно в обед, и сразу же обнаружилась проблема с моим чемоданом, от тряски его ручка жутко пищала, раздражая всех пассажиров и водителя. Я попросил у пассажиров несколько спичек, и подпихнул их под ручку, писк на время прекратился, но вскоре спички от тряски выпали, и ручка опять запела свою противную мелодию.

– Да сделай же ты с ней что-нибудь, – взмолился водитель. – мочи нет это терпеть.