Воспоминания. Из маленького Тель-Авива в Москву

Мы подошли к зданию городского совета. На балконе появилась известная и уважаемая тогда деятельница, но кто именно, я не помню. Мы подняли Симху, поставили ее на что-то, и она произнесла свою речь. После выступления Симхи ответное слово взяла эта женщина. Она говорила о тяжелом финансовом положении Сохнута, о мерах, принимаемых к разрешению проблемы, и обещала, что школы откроют в ближайшее время. Она просила нас успокоиться и разойтись по домам. Мы стояли перед балконом большой массой учащихся. Среди нас были и жители города. Симха снова встала на импровизированную трибуну и сказала, что школы должны содержаться местными и английскими властями. Тут руководители еврейского населения и корреспонденты газет поняли, кто истинный организатор демонстрации. Когда мы вышли на другой день на демонстрацию вторично, она уже не была популярной: первыми отвернулись от нас учителя, которые так поддерживали нас накануне. Так узнали учителя нашей школы, что лучшие ученицы восьмого класса, пять девочек (среди них и я), которым прочили бесплатное обучение в учительском семинаре Левински, находятся под влиянием коммунистов. Мы были дороги учителям школы. Принято было ежегодно направлять пять лучших учениц школы в семинар Левински, здание которого стояло под углом к зданию нашей школы в одном дворе. Кандидатами на перевод были Симха, Яэль, Юдит, Хася и я.

Учителя решили не уступать нас коммунистам. Все видные педагоги, среди которых были не только наши преподаватели, мобилизовались для бесед с нами. Беседы проводились для всего класса, и мы почти не учились. Все уроки были посвящены тому, чтобы вернуть нас на правильный путь. Учителя рассказывали об истории евреев, о их положении в странах диаспоры, об антисемитизме и о том, что единственный путь для разрешения проблем нашего народа – создание суверенного еврейского государства на нашей исторической родине. Они говорили также о том, что мы слишком молоды для формирования своего мировоззрения. Они убеждали нас в том, что прежде всего мы должны приобрести образование, специальность, профессию и тогда только выбрать свою политическую дорогу. Моя душа рвалась на части: больно и стыдно было, что мы причиняем столько разочарования нашим любимым учителям, которые питали такие надежды относительно нашего будущего.

Но я тогда еще была убеждена, что только социалистическая революция разрешит проблему нашего многострадального народа.

Рядом со мной за партой сидела Яэль. Она была старше нас на три года. Она яростно отстаивала коммунистические идеалы и выступала в защиту советского строя, в успехах которого ее убедили в советской школе и в пионерском отряде. Родители вывезли ее в Палестину против ее желания незадолго до того.

Симха также была фанатично предана коммунистической идее. Симха, жившая в тяжелых бытовых условиях, верила в коммунистический путь изменения общественного строя. Ее стремление к общественной справедливости было стойким.

Итак, мои ближайшие подруги Симха и Яэль были убеждены в правильности избранного ими пути. А я приняла коммунистические идеи только умом, но не сердцем. Ни на одну минуту я не могла освободиться от мысли, что причиняю муки своей матери. Когда, бывало, раздавался свист на мотив популярной тогда песни, вызывающий меня на распределение листовок, мама тревожно вскакивала и выходила со мной из дому, умоляя меня не идти, так как меня могут арестовать. После первого моего ареста она рассказала мне, что люди спрашивали ее, сколько денег платит ей Москва за то, что она посылает свою дочь к «мопсам».