Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

В это время я уже не состоял ректором университета: я покинул эту должность еще осенью 1911 г. ввиду коренного разногласия моего с университетской политикой министерства. Однако как член юридического факультета, которому, наряду с остальными факультетами, было предписано провести в жизнь явно незаконные распоряжения министра, я не счел себя вправе молча подчиниться ему. В архиве Государственного совета мне нетрудно было добыть все нужные материалы по истории выработки университетского Устава 1884 г. На основании их мною была составлена докладная записка, которую я внес в юридический факультет Петроградского университета. В этой записке я, на основании изложенных в ней данных, предлагал факультету войти в Совет университета с представлением нижеследующего содержания. В Своде законов (ст. 178 Общ [его] учреждения] губ[ерний] по прод[олжению] 1912 г. и ст. 191 Учр[еждения] Министерств] по прод[олжению] 1912 г.) сохранилось введенное еще Петром Великим право ремонстрации подчиненных лиц и учреждений против начальственных распоряжений, признаваемых ими несогласными с законом. Ст. 191 Учр[еждения] Министерств] (по прод[олжению] 1912 г.) формулировала это право следующим образом: «Если бы в предписании, непосредственно от власти министра исходящем, начальство, ему подчиненное, усмотрело отмену закона, учреждения или объявленного прежде высочайшего повеления, тогда оно обязано представить о сем министру. Если же и засим предписание будет подтверждено от лица министра в той же силе, тогда начальство обязано случай сей представить Правительствующему] сенату на окончательное разрешение». Мое предложение сводилось к тому, чтобы использовать в данном случае упомянутое право ремонстрации, которое одновременно являлось и возложенной на нас законом обязанностью.

Юридический факультет, а вслед за ним и Совет университета согласились с моими доводами, и Совет вошел с предусмотренным цитированной статьей представлением к министру народного просвещения. Последний, разумеется, остался при своем. Дело перешло в Правительствующий] сенат по первому департаменту. Это был едва ли не единственный со времени учреждения министерств случай в практике Сената, когда подчиненный орган решился поднять столь щекотливый вопрос. Сенат довольно долго тянул дело и в конце концов вынес определение в порядке умывания рук. С одной стороны, он не решился признать распоряжение министра законным. С другой стороны, он не пожелал вынести и обратного решения. Взамен этого он нашел возможным оставить представление Петроградского университета без рассмотрения. Сенат ссылался на то, что подчиненным местам предоставлено обращаться в Сенат только в таких случаях, когда подчиненное место усмотрело в распоряжении министра отмену закона, а не тогда, когда спор идет о том, соответствует ли распоряжение министра смыслу закона. Как будто общее распоряжение министра, противоречащее смыслу закона, не содержит в себе отмены закона, и как будто возможно установить наличие отмены закона распоряжением министра без выяснения смысла закона!

Формально инцидент этим был исчерпан, но толки о нем не прекратились. По просьбе тогдашнего редактора «Вестника Европы»[226]М. М. Ковалевского мною была напечатана в этом журнале статья под заглавием «Видимая законность и скрытое усмотрение»: в ней я подробно изложил суть дела и общий ход его по инстанции. Напечатание этой статьи переполнило чашу терпения Л. А. Кассо.

Упомянутая статья моя появилась в февральской книжке «В[естника] Е[вропы]» за 1913 г. Летом этого же года, находясь за границей, я получил извещение за подписью товарища министра, барона М.А. Таубе, о том, что я буду переведен ординарным профессором в Демидовский юридический лицей[227] в Ярославль. Я немедленно отправил в министерство протест против предполагаемого перемещения моего. В нем я, в частности, указывал на то, что Демидовский лицей не пользуется правом участвовать в выборах в Государственный совет, что таким образом я лишаюсь ценза профессора университета, и что министр не имеет права на такую меру. Через некоторое время я получил новое извещение из министерства о том, что я переведен ординарным профессором в Харьковский университет.