Воспоминания мёртвого пилота (СИ)

После выступления техников приступили к голосованию о мере партийного наказания. Вопрос о виновности даже не ставился. Не ясно было лишь одно - насколько я виновен. Из трёх поступивших предложений: постановка на вид, выговор или строгий выговор с занесением в учётную карточку, единогласно решили сойтись на выговоре.

"Да чёрт с вами, - подумал я тогда. - Выговор не язва желудка и на зарплату он никак не влияет".

Сразу же по окончанию собрания ко мне подошли члены моего экипажа. Выглядели ребята не здорово. Стараясь не смотреть мне в глаза они стали уверять меня в том, что среди нет доносчика.

- Я знаю. Это не ваша работа. Не переживайте. Лучше найдите того кто это сделал.

- Ты знаешь, командир, один мудрец сказал: " Не ищи змею укусившую тебя. Ищи противоядие", - сказал штурман.

Кто это сказал? Омар Хайям?

Может Хайям, а может я сам, - ответил Васильев.

Вадим, лучшее лекарство от душевной раны это смерть змеи.

Глава 19

Через несколько дней после того злополучного собрания, постепенно воспоминания о нём выветрились из моей головы, я сидел в классе предварительной подготовки и решал шахматную задачу на миниатюрной магнитной доске. Играя сам с собой за чёрных, я пытался обезвредить атаку белых в ферзевом гамбите.

В класс зашёл мой радист Коля Оноприенко и, оглядев всех присутствующих, направился ко мне. Он взял свободный стул и сел напротив меня. Склонившись над шахматами и делая вид, что обдумывает ход, тихо сказал:

- Командир, тебя заложил радист экипажа майора Борисенко, Семён Зорин.

- Ты это о чём, Коля? - спросил я, не отрываясь от гамбита.

- О партийном собрании.

Я сразу потерял интерес к шахматам, но, не прекращая переставлять фигуры, попросил его:

- Рассказывай подробно. Откуда тебе это стало известно?

- Мне его жена вчера рассказала. Он утром улетел на Камчатку. А я, как только убедился, что они набрали эшелон маршрутного полёта, отправился к нему домой в гости. Его Верка сидит дома с грудным ребёнком. У меня с ней о-о-очень близкие отношения. Мы повалялись два часа в постели, а перед самым моим уходом она поинтересовалась, сильно ли тебе попало на собрании. Я ответил, что не очень и спросил её о том, что она обо всём этом знает. Верочка женщина молодая и доверчивая, как ребёнок. Взяв с меня клятву молчания, сообщила, что задолго до партийного собрания ей было известно о предстоящей порке. Не надо быть "семи пядей во лбу", чтобы догадаться, что её муж Семён - стукач. Я точно помню, что он стоял среди группы лётчиков тогда, когда ты после командировки материл этот чёртов Семипалатинск.

- А ты не допускаешь мысли о том, что кроме тебя и её законного мужа Семёна с ней спит ещё кто-то?

- Она только второй год замужем, ей и двадцати лет ещё нет. Опять же, отсутствие телефона в их квартире не позволяет ей координировать распорядок прихода нескольких любовников. Я за год наших отношений ничего подозрительного не заметил.

- Ну, ты прямо стратег. Ребёнок-то хоть не от тебя? - зло усмехнулся я.

- Нет. Не могу точно сказать от Семёна или нет, но точно не мой, - Коля поёжился под моим пристальным взглядом.

- Откуда такая уверенность? - продолжил я свой импровизированный допрос.

- Я впервые с ней переспал на втором или третьем месяце её беременности, - ответил Оноприенко.

- Хорошо. Где Зорин сейчас? - спросил я вслух, а про себя подумал: "Пора платить по счетам".

- Должен быть в спортивном зале. Там наши против второй и третьей эскадрилий в баскетбол играют, - казалось, что прапорщик знает всё.

- Ну что ж, пришло время присоединиться к ним. Ты со мной пойдёшь? - предложил я ему.

- Судя по твоему грозному виду, мне лучше будет остаться в штабе, - ответил он, вставая из-за стола.

- Как хочешь, - сказал я, собрал шахматы в коробку, положил их в "штурманский" портфель и отправился в спортивный зал.

Переодевшись в раздевалке, я вошёл в зал, когда до конца игры оставалось около десяти минут. Ребята, сидевшие на скамейке запасных игроков нашей команды, увидев меня, призывно замахали руками, предлагая как можно скорее присоединиться к игре. Я неторопливо обошёл баскетбольную площадку и сел рядом с ними. Мы проигрывали шесть очков. Поэтому команда рассчитывала, что моя свежесть сможет принести перелом в игру. Меня же интересовало совсем другое. Главное было оказаться с Зориным в одной игровой смене. А там я что-нибудь придумаю.

Семён играл хорошо. Молодой, крепкий парень успевал подобрать мяч, отскочивший от щита, отдать передачу открытому игроку из своей команды, сделать рывок под щит соперников и открыться для получения обратного паса. К сожалению, не все игроки нашей эскадрильи могли поддержать его наступательную манеру игры. Мы бы никогда не проигрывали объединённой команде второй и третьей эскадрилий, если бы имели ещё пару таких же "Зориных".