Воспоминания мёртвого пилота (СИ)

В тот день мой экипаж взлетел первым. После набора высоты маршрутного полёта я развернул самолёт курсом на Командорские острова. Оставив далеко внизу последний участок суши, принадлежащий Советскому Союзу, мы направились к американской границе. В моё полётное задание входила проверка противовоздушной обороны вероятного противника. Это был сложный комплекс упражнений который я должен был отработать. Условия его выполнения были максимально приближены к боевым. Мне предписывалось войти в зону досягаемости крылатой ракеты К-10. Произвести её учебный пуск, затем дождаться когда наш самолёт будет перехвачен истребителями противника, пролететь с ними вдоль островов и вернуться на родной аэродром. На удалении триста километров от острова Атту, я перевёл самолёт на пикирование. Снизившись до пятидесяти метров и разогнав свой ракетоносец до девятисот километров в час, мы устремились на вражеские острова. Через три минуты после снижения второй пилот запустил нашу ракету по вражеской авиабазе. Трёхтонный миниатюрный самолёт, сорвался с подкрыльевого пилона моего самолёта, взлетел на высоту двадцать километров и оттуда, почти вертикально обрушился на американцев, разбросав бетонные плиты их взлётно-посадочной полосы на сотню метров вокруг...

Конечно же у нас не было с собой никакой ракеты. Ни учебной, ни боевой. Все они лежали на нашей базе в бетонном укрытии глубоко под землёй, и были очень похожи на уменьшенную копию истребителя МИГ-15, успешно воевавшего в Корее лет тридцать назад.

Пролетев полсотни километров над водой я увидел пару истребителей-перехватчиков, стремительно приближавшихся к нам. Маленькая военная игра закончилась. Наш самолет был обнаружен и теоретически сбит. Штурман отметил на полётной карте место где мы увидели американцев, я перевел обороты двигателей на максимальный режим, набрал высоту маршрутного полёта и включил автопилот.

Самолёты-истребители пронеслись мимо нас, круто развернулись, и зависли над левым и правым крылом нашего ракетоносца. Пилот ведущего истребителя поприветствовал меня отданием воинской чести и знаком попросил открыть наш бомболюк. Я уменьшил скорость полета и передал по внутренней связи его просьбу штурману. Когда загорелась зелёная лампочка "Бомболюк открыт", я показал американцу поднятый вверх большой палец левой ладони сжатой в кулак. Этот международный жест он понял правильно. Соскользнул под фюзеляж нашего самолёта и, убедившись, что в бомболюке у нас как всегда пусто, занял свое место над левым крылом.

Сопровождаемые американскими самолётами мы набрали высоту маршрутного полёта и примерно час пролетели вместе. Затем я помахал лётчикам-истребителям рукой и взял курс в сторону Камчатки. Пара Ф-15-х ускорилась, обогнала нас и с разворотом ушла вниз.

"Всё, - с облегчением подумал я. - Первое боевое задание выполнил успешно".

Летим домой. Нервное напряжение спало. Я окунулся в воспоминания о только что проведенном отпуске.

Два месяца назад, получив отпускные билеты из рук начальника штаба, мы всем экипажем в тот же день вылетели во Владивосток. Дальше наши дороги разошлись. Ребята разъехались по родственникам, а я поселился в гостинице с романтическим названием "Заря Востока". Объектом моего пристального внимания стала дискотека местного медицинского института. После двух недель пьянок со студентками, переспав почти со всем терапевтическим факультетом, я неожиданно натолкнулся на абсолютно твёрдый отказ одной будущей врачихи провести очаровательную ночь любви где-нибудь в удобном месте. Это настолько обескуражило меня, что я больше не мог думать ни о ком другом, кроме как об отказчице.

"Как это так, - рассуждал я, - мне, боевому морскому лётчику говорят: "Нет". Я этого слова от женщин еще не слышал и, самое главное, слышать не хочу".

Но красавица оказалась упрямее и умнее меня, в результате чего к середине моего отпуска мы официально поженились. Было еще одно обстоятельство, повлиявшее на мое поспешное решение. Ее отец был начальником береговой обороны Тихоокеанского флота и, хоть к авиации он не имел никакого отношения, носил гордое звание контр-адмирала, а их на флоте не так уж и много.

До сознания дошел голос штурмана:

- Командир, рубеж снижения.

Коротко ответил ему:

- Понял.

Отклонил штурвал от себя. Опуская нос самолёта, одновременно уменьшил обороты двигателей до положения "Малый газ". В кабине сразу стало намного тише. Взглянул на второго пилота. Тот как смотрел на океанские льдины в боковую форточку, так и остался безучастным к полёту.

"Тоже о чем-то вспоминает или уснул упершись лбом в стекло", - подумал я и мысленно вернулся во Владивосток.