Воспоминания о людях и событиях

– За что, Вячеслав Михайлович?

– А как же! С Гитлером обедали? Обедали. С Геббельсом здоровались? Здоровались. Придется каяться, – пошутил Молотов.

В другой раз, встретившись с ним как-то случайно и имея необходимость поговорить с ним, я спросил:

– Можно вас увидеть на минутку?

В.М. Молотов ответил:

– Почему же на минутку? Если дело требует, – сколько надо, столько и поговорим.

В июне 1945 года в Кремле был назначен прием в честь Победы. Часа за два-три до приема я случайно встретил в городе приехавшего из Ленинграда известного конструктора танков, в частности знаменитого тяжелого советского танка КВ, Жозефа Яковлевича Котина. Мы с ним коротко поговорили, и, расставаясь, я сказал:

– Ну, до скорой встречи на приеме.

Котин довольно смущенно заметил, что он не имеет приглашения на прием. Я этому очень удивился и обещал постараться что-нибудь сделать. Он сообщил мне, куда ему дать знать.

Вернувшись домой, я сейчас же соединился с помощником Молотова – И.И. Лапшовым – и сказал ему, что, видимо, по недоразумению Котин не получил приглашения и просил доложить об этом Вячеславу Михайловичу.

Вечером на приеме в Георгиевском зале я видел Котина в числе других приглашенных. По тем временам это был беспрецедентный случай, чтобы за два часа до приема оформили приглашение. Это также характеризует Вячеслава Михайловича.

Молотов в предвоенные годы был самым близким, доверенным и преданным соратником Сталина.

И.В. Сталин и В.М. Молотов на Ялтинской конференции. Февраль 1945 г.

Архив ОАО «ОКБ им. А.С. Яковлева».

Однако последние годы жизни, Сталин под влиянием интриг Берия и Маленкова все больше и больше отдалял от себя Молотова, так же как впрочем и Ворошилова, и Микояна, а под конец не скрывал своего недоверия и личной к ним неприязни.

В заключение нужно сказать, что из всего окружения Сталина за последние 15 лет его жизни, безусловно, самым интеллигентным из всех, самым образованным, самым независимым по характеру был Вячеслав Михайлович, единственный, кто отваживался спорить со Сталиным.

Только Молотов и Ворошилов говорили со Сталиным на «ты», обращаясь к нему «Коба», «Коба» – дореволюционная партийная кличка Сталина.

И все же в моей памяти Молотов рисуется как человек кабинетный и догматик. Общаясь с Молотовым в свое время по работе, я запомнил его именно таким.

Однако это не мешало Молотову длительный период времени с успехом занимать пост Председателя Совета Народных Комиссаров, вплоть до самой войны, когда его заменил сам Сталин.

Сталин ценил в Молотове неистощимую работоспособность, личную преданность, высокую эрудицию марксиста.

Мне приходилось слышать не раз, как Сталин в 1940–1941 годах позволял себе довольно резкие, и даже оскорбительные высказывания по адресу Полины Семеновны Жемчужиной – жены Вячеслава Михайловича – в том смысле, что она суется не в свои дела и отрицательно влияет на Молотова.

Вскоре после этого, в результате провокационных козней и клеветы Берия, она была им арестована, посажена в тюрьму, а затем выслана из Москвы. В ссылке провела она несколько лет, перенесла большие лишения. Все эти унижения и издевательства Молотов переносил очень стойко.

До последних дней Молотов не примирился с арестом жены, не отрекся от нее, несмотря на гнуснейшие провокации по ее адресу со стороны Берия.

Сразу же после смерти Сталина, Берия освободил Жемчужину, вернул в Москву и разыграл комедию избавителя, встретив лично на вокзале с объятиями и поцелуями при возвращении ее из мест не столь отдаленных.

К эпизоду об аресте жены Молотова нелишне добавить следующую характерную подробность, Знакомый мне работник Министерства иностранных дел – В.А. Александров, – арестованный в 1947 году, рассказывал после своего освобождения и реабилитации в 1954 году:

– На первом же допросе Абакумов, бывший тогда министром государственной безопасности, набросился на него с матерной руганью, обращаясь к нему на «ты», и потребовал показаний в отношении П.С. Молотовой в такой грубой и непристойной форме, что ее нельзя даже привести в этих записях. В общем, смысл был такой: «Говори с кем из иностранцев жила молотовская б…?»

Когда удивленный и потрясенный арестант выразил недоумение и незнание таких подробностей интимной жизни жены Молотова, Абакумов вызвал следователя и, указывая на Александрова, приказал:

– Уведите и избейте его, – может быть вспомнит…

– Я уже не говорю о физических страданиях, но невозможно представить мое душевное состояние после этой дикой сцены, – говорил мне Александров.

– Ведь в тот вечер, буквально за час-полтора до этого, мы с Абакумовым виделись на дипломатическом приеме, устроенном Молотовым, в особняке на Спиридоновке, и в условиях блестящего окружения и утонченной любезности вели с ним разговор о последней постановке балета в Большом театре, о мастерстве Улановой, о парижских туалетах посольских дам и пили шампанское «за здоровье и успехи».

По возвращении с приема домой, в 12 часов ночи, я был арестован и доставлен на Лубянку прямо в кабинет Абакумова, и там – площадная брань, побои…