Воспоминания о моей жизни

Спустя много лет после Великой Отечественной войны я побывал на экскурсии в катакомбах. Кроме того, представления о катакомбах сложились, опять же, в послевоенное время после посещения одного из художественных музеев, расположенного в бывшем княжеском особняке на Херсонской улице, ведущей от центра города вниз, на Пересыпь. Здесь, после просмотра картин западных мастеров в залах второго и третьего этажа, экскурсовод предложила спуститься в подвальное помещение, откуда длинный и узкий каменный коридор вел к морю. Мы долгое время шли этим коридором с фонарями и добрались до огороженного места, за которым был виден провал. За ним еле-еле слышался плеск воды. По свидетельству экскурсовода, там, внизу, был небольшой заливчик, примыкающий к каменному коридору, по которому ходили контрабандисты. По этой дорожке они шли, попутно складывая товары, привезенные из дальних стран.

Так спустя много лет раскрылась тайна катакомб, которая в детстве волновала нас, мальчишек, и побуждала к различным действиям.

Были в детстве и другие развлечения и запомнившиеся дела. С друзьями я ходил по городу, все больше узнавая его. Недалеко от нас, рядом с вокзалом, была зеленая зона типа парка – Куликово поле. Сюда мы часто ходили, бродили между деревьями и кустарниками.

Одним из популярных занятий здесь была ловля тарантулов – больших пауков. Они зарывались глубоко под землю, оставляя круглые отверстия на поверхности земли. В эти отверстия мы опускали на веревочке куски смолы, за которые хватались тарантулы. Быстро выдергивая веревочку, мы либо убивали их камнями, либо собирали для коллекции. Это было увлекательное занятие. Сами пауки были огромные, лохматые и страшные. Ловить их было опасным делом: их укус был очень болезненным. Чтобы избежать его, нужно было быстро накрыть паука стеклянной банкой, а затем осторожно выпустить его в сосуд для длительного хранения. Коллекция пойманных пауков разного размера была предметом гордости.

Еще на Куликовом поле росли кусты дикой маслины. Мы часто обрывали ее и ели. Однажды нам попался куст с большими ягодами. Мы долго его обирали и ели маслины. Когда я пришел домой, все признаки отравления были налицо: боли в животе, температура, головокружение. Доставил матери два «приятных» дня.

Однако это не было единственным «лакомством», которым мы объедались в те годы. Еще помню деревья акации, на которые мы забирались, чтобы сорвать как можно больше сладковатых цветков и съесть их. А результат этих «пиров» был тот же – сильное отравление, боли в желудке, рвота.

Были, однако, в детские годы и приятные вкусовые ощущения от типичных черноморских продуктов. На всю последующую жизнь запомнил вкус жареной черноморской скумбрии, которая буквально таяла во рту. Этот вид скумбрии отличается от атлантической. Одесситы солили ее, коптили, и все это богатство продавалось на Привозе, куда мы с матерью ходили довольно часто в Рыбный корпус.

Во второй половине дня вдоль корпусов лежали биндюжники – одесские грузчики, доставлявшие рыбу на рынок. Однажды, проходя с матерью мимо Рыбного корпуса, я громко чихнул, и вдруг со стороны лежавших биндюжников раздались пожелания: «Вер гелеймт» («Чтоб ты околел!»). Это еврейское выражение схоже со словами «вер гезунд!» – «будь здоров!» Будучи уверенным, что мне пожелали здоровья, я повернулся в их сторону и сказал: «Спасибо». Раздался взрыв смеха. Так развлекались одесские биндюжники.

В Одессе скумбрию любили все. Когда она исчезла, пошли различные слухи о причине этого. Наибольшей популярностью пользовался сказ о том, что турки перегородили пролив Босфор металлической сетью, чтобы рыба не могла пройти в Черное море.

Еще одна история о скумбрии, любимой одесситами рыбе. Однажды рыбаки, ловившие скумбрию в открытом море, поразились большому количеству косяков этой рыбы. На следующий день скумбрия стала выбрасываться на берег. Не раздумывая долго, многие жители города стали на пляже буквально хватать бившуюся у ног рыбу, складывать в бочонки, принесенные заранее и опущенные на песчаные отмели, и солить ее.

Причины этого наплыва скумбрии одесситы объясняли по-разному. Наиболее реальной выглядела следующая версия: скумбрию преследовала рыба-хищник паламида, которая буквально висела над косяками скумбрии. Если скумбрию солили в бочках, то паламиду ловили и жарили на сковородах. Такое рыбное богатство наблюдалось у берегов Одессы лишь в предвоенные годы, и не более одной недели. Эту неделю запомнили многие жители города на долгие годы.

С раннего возраста я очень увлекался чтением. Читал все: и художественную литературу (классиков, современную и зарубежную литературу), и научно-популярную.

И первым, кто привил мне потребность в чтении, был брат Мирон. Он читал очень много. Всегда перед сном его можно было видеть с книгой в руках. Я расспрашивал его о том, что он читает. Часто брал книги, прочитанные им.

Меня удивляла его способность доставать интересные книги в самых различных местах – кроме библиотек, у друзей, родственников, соседей.