Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917

Обратимся к прошлому, так как теперь многое уже забыто, а иногда не может быть и вовсе восстановлено. Еще в период наших неудач в войне с Японией с ростом у нас революционного движения связывали имя наших врагов. Говорили, что деньги на революционное движение черпаются из японской казны через посольство в Стокгольме. Это оказалось правдой. Одни славу своего оружия запятнали грязью подкупа, другие великое слово свободы осквернили продажей своей родины. Военный агент Японии в Петрограде полковник Акаши после разрыва дипломатических отношений переселился в Стокгольм, который сделался центром японского шпионажа в Европе. Осенью 1904 года Акаши вступил в сношения с проживавшими в Париже русскими революционерами, каковые привели к соглашению об организации в России вооруженного восстания на счет японского правительства. Посредниками со стороны революционеров явились грузин Георгий Деканози и финляндец Конни Цильякус (Циллиакус). Они получили от Акаши один миллион франков на покупку оружия и яхты для перевозки такового. Оружие предназначалось для четырех революционных партий: русских социал-революционе-ров, грузинской социал-революционной, польской социалистической и финляндской активного сопротивления. Всего было заказано в Швейцарии 25 тысяч ружей и три с половиной миллиона патронов. Цильякус (Циллиакус) купил пароход. Благодаря случаю большая часть оружия, привезенного в Финляндию на пароходах «Джон Графтон», «Ильмари», а также контрабандным путем в несгораемых шкафах и роялях, была обнаружена и задержана русскими властями, но кое-что, конечно, удалось провезти и припрятать в надежных местах. Впрочем, запасы эти были так ничтожны, что о них не стоило и говорить. На получение оружия через Швецию рассчитывать не приходилось, так как за попытку работать в этом направлении по требованию русского посланника в Стокгольме были высланы финские активисты Стольберг, Хэгглунд и Пухакка. Пришлось обратиться опять-таки к немцам. До революции нечего было и думать, однако, об осуществлении этого намерения ввиду бдительной охраны всего побережья. Пришлось выжидать. Революция принесла с собой большие перемены. Прежде всего не было в крае генерал-губернатора, генерал-лейтенанта Зейна, ушли его помощник тайный советник Линский, директор Канцелярии, целый ряд начальников отделений Канцелярии, сенаторов и начальников экспедиций Сената и главных управлений края. Сменились все губернаторы и полицмейстеры. Генерал-губернатором был назначен член Государственной думы М. А. Стахович, а помощником его профессор Александровского университета барон Корф. Ф. И. Родичев вскоре был заменен на своем посту К. Энкелем, так как по закону министр по делам Финляндии должен быть из местных уроженцев.

Ушли из края помощник начальника Финляндской пограничной охраны, он же начальник пограничной сводной дивизии, генерал-лейтенант Игнатьев и целый ряд офицеров пограничной стражи, отведенных от должностей по проискам германских агентов. Были переведены из края и офицеры, работавшие по ликвидации егерского движения или по контрразведке.

Обстановка со времени произошедшего переворота постоянно менялась. Прежде всего выехавшие в Петроград представители разных политических партий края добились от Временного правительства амнистии за политические преступления. Дело в том, что в краю собралось много финляндцев, выпущенных чернью из тюрем при разгроме их во время революции, принадлежавших к числу лиц, которые служили тем или иным способом интересам Германии. Военное ведомство разыскивало этих лиц, и поэтому тем приходилось скрываться и жить на нелегальном положении.

Гельсингфорсский и Выборгский советы с первого дня своего существования встали на ту точку зрения, что эти лица подлежат безусловному задержанию, и стремились всячески в этом отношении оказывать поддержку военным властям. Под влиянием Ставки Верховного главнокомандующего Временное правительство медлило с объявлением манифеста относительно Финляндии. Когда еще в начале марта в Гельсингфорс приезжал комиссар Временного правительства по делам Финляндии, то при собеседовании с представителями политических групп края последними был поднят вопрос о возвращении егерей на родину. Депутат, коснувшись вопроса о настроении края в связи с попытками германо-финской печати в Швеции подорвать доверие к актам Временного правительства, дал понять, что возвращение егерей в Финляндию нежелательно, по крайней мере во время войны.

Наконец 7 марта текст манифеста о Финляндии был выработан и 9 марта объявлен во всеобщее сведение.

МАНИФЕСТ ОБ УТВЕРЖДЕНИИ КОНСТИТУЦИИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ФИНЛЯНДСКОГО И О ПРИМЕНЕНИИ ЕГО В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ

Облеченные всей полнотой власти мы сим вновь утверждаем и удостоверяем религию, основные законы, права и преимущества, которыми граждане Великого Княжества Финляндского, от мала до велика, по конституции этой страны пользуются, обещая хранить оные в ненарушимой и непреложной их силе в действии.

Вместе с тем считаем необходимым принять следующие меры для применения сей конституции в полном ее объеме.