Воспоминания о службе

Еще летом 1903 года я узнал о расстреле войсками на моей родине в Златоусте рабочих, собравшихся на площади перед заводом и домом горного начальника, чтобы предъявить свои требования.

Осенью 1903 года я уехал в Туркестан, где в 1904 году было сравнительно спокойно. В казармах — ни прокламаций, ни каких- либо выступлений. Правда, в беседах солдаты, особенно из крестьян, не раз говорили о нехватке земли, о малом душевом наделе.

Из журналов я любил читать «Мир божий» и «Журнал для всех», в которых в отличие от прочих «толстых» журналов давались хорошие политические обозрения. «Журнал для всех» — дешевый журнал, рассчитанный на массового читателя, был либерального направления. Попадались в этих журналах и статьи о социал-демократическом учении и движении главным образом за границей.

Когда я жил еще в Самарканде, произошло «кровавое воскресенье» 9 января 1905 года, которое нашло отклик и в офицерской среде. Подробности этого великой важности события в таком отдаленном городке, как Самарканд, были неизвестны, но стрельба войск по шедшим с иконами рабочим была таким происшествием, которое заронило сомнение в правильности принятых правительством мер не в одну офицерскую душу. Разговоров, во всяком случае, было много.

Окончив неполный курс в фехтовальной школе, 26 января 1905 года я вернулся в свой батальон. На следующий день представился командиру батальона полковнику Бердяеву. Он объявил, что назначает меня начальником учебной команды. Я был поражен таким назначением: обычно учебной командой ведал офицер, уже прослуживший достаточно долго в батальоне и имевший чин штабс-капитана, так как начальник учебной команды пользовался правами ротного командира и являлся прямым кандидатом в ротные. Я должен был заменить старого штабс-капитана Маковецкого, который уходил в Ташкентский кадетский корпус на должность воспитателя. Новое назначение ошеломило меня, о чем я и заявил полковнику Бердяеву. Он, однако, посмотрел на это иначе и откровенно сказал, что нужно выдвигать молодых. Приказом по батальону от 31 января 1905 года я был назначен исполняющим должность начальника учебной команды.

Учебная команда не имела своего постоянного штата, за исключением начальника команды, фельдфебеля и двух взводных унтер-офицеров. Постоянный состав команды, как унтер-офицеры отделений, так и рядовые, подготовлявшиеся на унтер-офицерские должности, отбирался из рот и оставался в их списках. Учебная команда готовила унтер-офицеров не только для своего батальона, но и для других мелких частей гарнизона, поэтому в команде, не считая начальствующего унтер-офицерского состава, было от 60 до 70 человек, т. е. больше потребности рот.

Хотя каждый ротный командир сам отбирал кандидатов в учебную команду, так как по окончании ее они к нему же и возвращались, тем не менее начальник команды тоже участвовал в отборе. Отобранные кандидаты держали особый экзамен перед комиссией, назначенной командиром батальона и состоявшей из его помощника по строевой части, двух ротных командиров и начальника учебной команды. После отбора кандидаты приказом по батальону зачислялись в учебную команду, но на всех видах довольствия продолжали оставаться в ротах.

Программа обучения в учебной команде была предписана военным ведомством, нужно было только применять ее к местным условиям. Много времени, особенно летом, уделялось инструкторским занятиям, т. е. практической подготовке будущих унтер-офицеров к обучению молодых солдат. Особое внимание обращалось на обучение стрельбе.

Метод воспитания моего бывшего полуротного командира штабс-капитана Бауэра я перенес в учебную команду, сдерживая ротных в наложении взысканий за проступки унтер-офицеров и своего помощника. Я убеждал будущих унтер-офицеров, что отправление их под арест несовместимо со званием начальника, и склонен был ходатайствовать об отчислении трудновоспитуемых в роту, чем о наказании арестом на гауптвахте. До осени 1905 года я не менял унтер-офицерский состав команды. Но с осени заменил и фельдфебеля, и обоих взводных унтер-офицеров. Фельдфебелем я просил утвердить взводного унтер-офицера 1-й роты А.И. Заботкина. Командир роты согласился. Бывший азовский рыбак, человек смелый и энергичный, Афанасий Иванович Заботкин сделался отличным фельдфебелем. Крутой по нраву, но справедливый в своих требованиях, Заботкин держал в руках всю команду и в то же время пользовался любовью всех. Система Бауэра с обязательным докладом предварительно о всех происшествиях в команде пришлась ему по душе. Он был врагом всяких чрезмерных взысканий и завел в команде нечто вроде товарищеского суда чести, где сами рядовые обсуждали проступки товарищей и налагали свои взыскания. Когда осенью 1906 года Заботкин уходил в запас, команда преподнесла ему почетную шашку, а от меня и моего помощника он получил в награду серебряные часы известной фирмы Буре.

Весенний смотр учебной команды прошел хорошо, и я, окрыленный успехами, увереннее стал вести обучение.